Заместитель государственного секретаря США по политическим вопросам Виктория Нуланд (Victoria Nuland) 23 февраля 2023 года в интервью заявила: "Давайте начнём с того, что мы были год назад, когда у России была сотня батальонов, окружавших Украину с трёх сторон, и когда они начали своё вторжение, все ожидали, что Киев падёт за считанные дни, что Зеленский сбежит, и что Россия получит хотя бы де-факто, если не де-юре, контроль над Украиной в течение нескольких недель. Украинский народ мужественно сопротивлялся этому.

Сегодня Россия контролирует пояс, идущий от востока Украины через юг к Крыму. Это хвалёное наступление, которое они начали несколько недель назад, смогло поглотить несколько деревень на востоке, но русским пришлось заплатить чрезвычайно высокую цену. По некоторым оценкам, они теряют по тысяче молодых людей в неделю в битвах за маленькие деревни за пределами Бахмута, Угледара, и вы видите таких парней, как Пригожин, который руководит группой "Вагнера", жалующихся, что Путин не даёт, или военные не дают, ему боеприпасов, что они оставляют на поле боя мёртвых русских.

Так что украинцы сейчас храбро сражаются, чтобы удержаться, но, как вы знаете, они планируют собственное наступление. И мы верим, что с нашей поддержкой они смогут добиться значительных успехов, когда это начнётся.

<…>

[Президент РФ Владимир Путин] не "вышел" из договора СНВ, он "приостановил" его действие. Мы всё ещё пытаемся понять, что это означает на практике, но важнее всего знать, что Россия не выполняет свои обязательства по инспекциям по договору уже, как минимум, два года. Сначала речь шла о ковиде, но потом, в 2022 году, когда мы попытались провести встречу группы по контролю за выполнением договора, русские отказались приехать. Когда мы предложили им проверить объекты в США и попросили сделать то же самое в отношении России, они отказались. Так что, знаете, он в основном просто заявил за свой народ, потому что он должен был сделать что-то, что они уже сделали.

Но, честно говоря, этот договор имеет как минимум равную ценность для России, потому что они сейчас не в состоянии восстанавливать ядерное оружие, и, честно говоря, у нас нет ни интереса, ни намерения делать это самим. Так что для меня это звучало больше как красное мясо для его базы, чем реальное практическое изменение того, где мы были больше года.

<…>

Не будем [возобновлять ядерные испытания], и мы ясно дали это понять русским. Мы... вы знаете, он [Путин] заявил, что мы возобновим испытания. У нас нет намерения или необходимости делать это. Мы хотели бы вернуться к взаимным проверкам. Мы хотели бы вернуться к тому месту, где мы могли бы сесть за стол, и поговорить о реализации, но это Путин решил отойти от этого стола.

<…>

Как вы знаете, [Евгений] Пригожин и его группа "Вагнера" использовались Путиным, и, откровенно говоря, российскими военными в течение нескольких лет, играя роль в поддержке интересов России в Африке, на Ближнем Востоке. И когда российские военные наносили удары [и получили] трудности вокруг Бахмута и на востоке, "Вагнера" пригласили посмотреть, смогут ли они сражаться лучше, чем русские военные. И у них был какой-то незначительный успех в каждой деревне, вы знаете, около месяца назад. Но теперь, чтобы увидеть, как Пригожин преследует российских военных, говоря, что они не обеспечивают его боеприпасами, они оставляют его парней мёртвыми на поле боя, используют их как "пушечное мясо". По его словам, действительно вскрывает не просто разногласия внутри российской элиты, в аппарате безопасности о том, как вести эту войну, но и о том, что Россия сталкивается с огромными трудностями с набором солдат. Они, как известно, должны были зайти в тюрьмы и получить оттуда солдат, но теперь ещё и с патронами, и так далее.

Таким образом, междоусобица беспрецедентна в правлении Путина с точки зрения того, как она выплескивается на публику. Когда Пригожин обзывается, и, по сути, пытается заручиться лояльностью россиян к своей фракции, и подорвать позиции российских вооружённых сил, пока они находятся в состоянии войны, абсолютно беспрецедентно. В наши дни, или, знаете, в последние сто лет российского военного присутствия.

<…>

Путин смог сохранить и укрепить власть, полностью контролируя различные фракции власти в российском государстве. И, честно говоря, более 20 лет сталкивая их друг с другом. Но обычно это делалось за закрытыми дверями. Так что то, что это выплеснулось на публику сейчас, знаете ли, определённо указывает на то, что его обычные методы "разделяй и властвуй", вызывающие подозрения между группами, так что они соревнуются, а он единственный, кто может быть арбитром – начал давать сбои.

<…>

Ну, я бы начала с основного факта, который, я уверена, хорошо известен. А именно: если эта война закончится, она может закончиться завтра, если Владимир Путин решит закончить её, и вывести свои войска. Так что это не про нас. Речь идет о выборе, который сделал Владимир Путин, чтобы попытаться откусить кусок от своего соседа. И если мы допустим это как Соединенные Штаты, если мы не поддержим жертву в этой агрессии, то эта агрессия будет тиражироваться по всему миру в ближайшие годы. И знаете, особенно люди с маленькими детьми должны думать о будущем, в котором они хотят жить.

<…>

Прежде всего, практически каждый аналитик, наблюдавший за Путиным, готовился к этой битве – и вы помните, что президент Байден, госсекретарь Блинкен, министр обороны Остин начали предупреждать, что у Путина был этот план, еще в ноябре 2021 года. Большинство людей предсказали, что, если Путин вторгнется, он будет контролировать Украину, он будет контролировать Киев, он будет контролировать правительство в течение нескольких недель. Тот факт, что мужество, стойкость и сила украинского народа в значительной степени отодвинули, якобы, великую российскую армию на 20-процентный угол Украины, является не чем иным, как чудом с точки зрения современной войны.

Но, как любит говорить мой босс, есть очевидная разница, когда вы сражаетесь за свою страну, когда вы сражаетесь за свою землю, а не Россия, пытающаяся завоевать в основном призывными вооруженными силами.

Я думаю, что ужасно ужасное русское военное планирование и высокомерие, которое лежало в его основе. Вы знаете, вы помните в те первые недели, 20-, 30-километровые колонны российских грузовиков, которые просто стояли на Украине. Вы знаете, под открытым небом, лёгкой добычей украинской атаки. Но также и тот факт, что Путин был готов пожертвовать столь значительной частью будущего своей страны ради этих имперских амбиций, ради этой мечты о завоевании. Вы знаете, в некоторых категориях он потерял почти половину своего военного арсенала, в частности сухопутные войска, но также и авиацию. Миллион человек, в основном мужчины, скорее бежали из России, чем воевали за него. Что 200 000 русских убиты или ранены. Итак, вы знаете, это огромное обязательство для страны, которая ещё не реализовала свой европейский потенциал.

Но в основном то, что было просто потрясающим, так это мужество, отвага украинцев. Очевидно, на поле боя. Но также и каждый украинский дом и община. И всё, что им пришлось сделать, включая пережить его последнюю злую тактику поражения электростанций. И так далее, а также тот факт, что украинцы в значительной степени пережили эту зиму через много холода и темноты, потому что они борются за свою свободу и свою землю.

<…>

Что касается военной техники, которая предоставляется. Вы знаете, я думаю, что мы пытались планировать с украинцами, когда они оценивают, что они собираются делать на земле, какое оборудование, какую подготовку им нужно пройти, следующие ходы. Но сейчас не менее важно думать не только о предстоящей весне битве, но и об украинских вооружённых силах будущего. Потому что, если вы думаете об интересах Украины, но не менее важно для американских интересах. Когда эта война прекратится, мы должны убедиться, что Украина достаточно сильна, чтобы защитить себя и удержать Путина от повторного возвращения. Потому что мы уже посмотрели этот фильм. Когда в 2015 году закончилась война, он просто переоборудовал, перестраивал и готовился к возвращению. И мы не можем иметь это снова. Поэтому нам нужно подумать о сильной комплексной ПВО для Украины, которая будет включать в себя некоторые вещи, которые мы уже дали, но, возможно, ещё не дали, обучение этому. Потребуется другой вид пограничного контроля, и так далее. Так что мы смотрим на все эти вещи в дополнение к работе над поддержкой украинцев в предстоящих битвах.

<…>

Мы продолжаем эти разговоры [о поставке истребителей в Украину], как внутри страны, когда мы рассматриваем долгосрочную противовоздушную оборону, так и с Украиной. Есть некоторые страны в Европе, которые заинтересованы в их предоставлении, и, как сказал президент [США], они сделают свой выбор. Но опять же, это развивающаяся картина, поскольку мы видим, что нужно Украине.

<…>

Был долгий разговор с китайцами, в том числе между президентом Байденом и президентом Си Цзиньпином, до начала войны, снова в прошлом году на Бали, в ноябре, а затем снова между госсекретарем Блинкеном и Ван И.

Китайцы публично заявляли, они заявляли во всем мире, что они нейтральны в этом конфликте, что они готовы быть миротворцами, но это будет опровергнуто любой решительной поддержкой, которую они окажут Путину.

Мы знаем, что русские постоянно просили у китайцев оружие. Мы также знаем, что некоторые китайские компании, осознает это правительство или нет, подкрадываются к краю и пытаются оказать некоторую поддержку. Например, около трёх недель назад Соединенные Штаты ввели санкции против компании Spacety, которая предоставляла геолокационную поддержку группе "Вагнера" в Бахмуте. Так что было ещё одно возобновлённое предупреждение о том, что мы увидим это, если вы сделаете поворот к оказанию серьезной военной поддержки, какой бы она ни была, и это будет нарушением санкций. И это также будет – это разоблачит утверждения Китая о нейтралитете в этой, в этой войне. Так что этот разговор [с китайцами] был трудным в Мюнхене, и я думаю, что он продолжится.

<…>

Ну, опять же, мы никогда не любим вдаваться в гипотезы. Мы пытаемся сделать так, чтобы китайцы поняли, что это будет полным шагом вперед не только в том, как они воспринимаются во всем мире, и в их заявлениях о нейтралитете, но и в наших отношениях с Китаем, и что это имеет огромное значение для нас.

Мы уже дали понять, что готовы ввести санкции против китайских компаний. Мы уже сделали это. Будут и в санкционных пакетах, которые мы объявим завтра, в годовщину войны. Мы также будем накладывать другие ограничения на компании, базирующиеся в Китае или китайские дочерние компании в Европе, которые, по нашему мнению, являются активными инновационными [противниками] санкций. Так что мы наблюдаем очень, очень внимательно, и это не то, что можно делать под ковром, пока Китай заявляет о своей нейтральности.

<…>

Есть некоторые прогнозы, что в России может быть незначительный рост, вы знаете, 0,3% или что-то в этом роде, в 2023 году. Но я бы сказала, что, знаете ли, российский фондовый рынок потерял треть своей стоимости. Инфляция составляет 11% или выше. Они почти ничего не производят. ВВП на 7% меньше, чем до начала этой войны. Более половины их резервов заморожено западными и другими правительствами. Миллион их самых умных и лучших бежали из страны. И опять же, вы знаете, у Путина было 20 лет, чтобы превратить Россию в современную демократическую державу, хорошо интегрированную с нашими экономиками. А вместо этого он решил вложить огромное богатство России в эту войну. И половина его была растрачена, как с точки зрения жизней, так и с точки зрения вооружений. Не говоря уже о том, что сделали введенные нами санкции. Как с точки зрения санкций на продажу энергоносителей, так и с точки зрения добычи нефти и так далее. Но, что более важно, передовые технологии, которые ни одна страна сейчас не посылает в Россию, по сути, отбросили их на целое поколение с точки зрения технологической модернизации. Не только их вооруженных сил, но и экономики в целом. Так что он закладывает будущее целого поколения россиян ради своих имперских амбиций. И, откровенно говоря, для тех из нас, кто давно следит за Россией, надеялся на лучшее будущее и имеет много русских друзей – это действительно очень грустно.

<…>

Итак, когда вы видите пакет санкций, о котором завтра объявят не только США, но и все страны большой семерки, мы очень, очень внимательно и намеренно фокусируемся на уклонении от санкций. Итак, что сделали русские (и, как вы знаете, все страны усердно пытаются приспособиться к санкциям), так это то, что они используют третьи страны, чтобы попытаться уклониться от введённых нами санкций. Например, они импортируют на тысячу процентов больше ноутбуков, айфонов, посудомоечных машин из третьих стран не потому, что им нужно работать дома на своих ноутбуках, а для того, чтобы они могли разобрать эту технику, чтобы получить передовые чипы, в которых мы отказали им. Чтобы они могли сделать больше ракет и так далее. Так что речь идёт не о помощи русскому народу или российской экономике. Речь идёт о боевой машине. Так что мы будем пресекать это уклонение, начиная с завтрашнего дня. Мы будем пресекать большее количество российских банков, уклоняющихся от санкций, и нам станет намного яснее тот факт, что, хотя Россия и сохранила свою нефть на мировом рынке, она получает лишь долю той прибыли, которую получала [раньше]. И мы также будем пресекать некоторых посредников, которые возвращают деньги российскому правительству.

<…>

Прежде всего, что касается китайского мирного плана, мы ждём, что китайцы выложат на стол. Об этом якобы должны объявить завтра.

Я думаю, как вы слышали, как секретарь Блинкен говорил с ними неделю назад или около того, самое главное, чтобы любой мир был справедливым и прочным миром. Это не может быть просто циничное прекращение огня, которое даёт русским время вернуться домой, отдохнуть, переоборудоваться, и вернуться, как мы видели. Вот почему сами украинцы разработали мирный план из десяти пунктов, в котором основное внимание уделяется их полному суверенитету, их полной территориальной целостности.

Но послушайте, если Си Цзиньпин сможет вывести Путина и его армию из Украины, я думаю, мы все будем аплодировать и вручим приз мира.

Что касается дипломатии, очевидно, как профессиональные дипломаты, мы думаем о непредвиденных обстоятельствах. Мы думаем о том, если стороны будут готовы сесть за стол, как мы могли бы поддержать и помочь. Как вы, возможно, знаете, я лично участвовала в попытках помочь реализации Минских соглашений при администрации Обамы в дополнение к дипломатии, которую делали французы и немцы. У нас был американский канал между Москвой и Киевом, и мы надеялись, что мы там продвинемся. Но у нас, откровенно говоря, не хватило времени.

<…>

Но фундаментальный вопрос в том, хочет ли Путин мира? Готов ли Путин позволить Украине сохранить свой суверенитет и территориальную целостность, или это будет продолжаться из-за стремления одного человека восстановить некую воображаемую империю, и при этом пожертвовать своей страной и Украиной? Потому что, если это удастся, он не собирается останавливаться на Украине. Он продолжит приближаться к нам и вдохновит других диктаторов и автократов по всему миру сделать то же самое".