Совет директоров Банка России 28 апреля 2017 года принял решение снизить ключевую ставку до 9,25% годовых. Совет директоров отмечает приближение инфляции к целевому уровню и продолжающееся снижение инфляционных ожиданий, а также восстановление экономической активности [Восстановление чего-чего? Какой такой активности? Что они там, на Неглинной, курят? Я тоже хочу получить этого вещества, от которого впадают в столь тяжёлую эйфорию. Ибо на трезвую голову никакого уверенного восстановления не видно. Видны лишь отдельные, хаотичные, положительные факты, которые пока не складываются в тенденцию] . Вместе с тем инфляционные риски сохраняются. В условиях умеренно жёсткой денежно-кредитной политики целевой уровень инфляции 4% будет достигнут до конца 2017 года и будет поддерживаться вблизи указанного уровня в 2018-2019 годах [Поскольку ЦБ не лень копипастить свои глупости из релиза в релиз, я буду столь же настойчиво опровергать эти глупости. Итак, я даже не буду спорить о том, что цифра в 4% будет достигнута. Да, будет достигнута. Причём, уже в самом ближайшем будущем. Уже летом. На то есть много причин. Среди них главная – укрепление рубля. Но предположение о том, что этот уровень сохранится и в дальнейшем – это ни на чём не основанные фантазии].

Принимая решение о ключевой ставке в дальнейшем, Банк России будет оценивать соотношение вероятностей реализации базового сценария (снижение цен на нефть до 40 долларовл за баррель) и сценария с ростом цен на нефть, а также дальнейшую динамику инфляции и развитие экономики относительно прогноза. При этом оценка Банком России возможного общего масштаба снижения ключевой ставки до конца 2017 года не изменилась.

Принимая решение по ключевой ставке, совет директоров Банка России исходил из следующего.

Динамика инфляции. Годовая инфляция приблизилась к целевому уровню. Темпы роста потребительских цен снизились до 4,3% с 4,6% в феврале. По оценке на 24 апреля, годовая инфляция составила 4,2-4,3%. В марте продолжилось замедление роста цен по всем основным группам товаров и услуг. Существенный вклад в замедление инфляции внесло укрепление рубля на фоне относительно высоких цен на нефть, сохранения интересов внешних инвесторов к вложениям в российские активы, а также снижения страновой премии за риск. Показатели месячной инфляции с исключением сезонности в феврале и марте сохранялись на низком уровне. В эти месяцы сложилась нехарактерно низкая для данного времени года продовольственная инфляция, чему способствовал высокий объём предложения [А низкий объём спроса никак не способствовал? А откуда взяться высокому спросу, если реальные располагаемые доходы россиян продолжают снижаться? А кто виновен в падении доходов населения? Не ЦБ ли, случайно, своей преступной политикой?], в том числе сформировавшийся в результате хорошего урожая 2015-2016 годов. Вероятно, этот эффект будет исчерпан во II квартале, что подтверждают недельные оценки роста цен в апреле, отражающие его ускорение на плодоовощную продукцию. При этом, по оценке, инфляция остается на траектории снижения к целевому уровню 4% до конца 2017 года.

В условиях заметного замедления инфляции в I квартале 2017 года, инфляционные ожидания населения и бизнеса существенно снизились. Однако эта тенденция может временно приостановиться на фоне сезонного повышения продовольственной инфляции, к динамике которой чувствительны инфляционные ожидания.

Дезинфляционное влияние внутреннего спроса сохраняется [Заметили всё таки]. Домашние хозяйства в основном продолжают придерживаться сберегательной модели поведения. При этом наметились признаки оживления потребительской активности [исключительно за счёт потребительского кредитования, которое вновь начало расти]. Потребительские расходы будут восстанавливаться постепенно в условиях слабой динамики реальных располагаемых доходов населения [Любят все чиновники разные эвфемизмы. Слабая динамика – так теперь называют падение показателя]. Динамика потребительского кредитования не несет инфляционных рисков [Пока не несёт. Темпы роста потребительского кредитования пока очень слабенькие. Не то, что было в начале десятых годов. Тогда темпы роста были ого-го].

Денежно-кредитные условия. Для поддержания склонности к сбережениям и тенденции к устойчивому замедлению инфляции под влиянием ограничений со стороны спроса необходимо сохранение умеренно жестких денежно-кредитных условий [Кто вам сказал такую глупость?]. Положительные реальные процентные ставки поддерживаются на уровне, который обеспечивает спрос на кредит [А вот это уже ложь. Спрос на кредит не обеспечивается. Кредитование юридических лиц, после некоторой, небольшой, остановки во второй половине прошлого года, возобновило падение (смотри график "Кредиты юридическим лицам"). Причём, не будет большим преувеличением сказать, что падение это начинает принимать обвальный характер. Так что, в данном конкретном случае ЦБ цинично соврал. Неужели, сотрудникам ЦБ в детстве родители не говорили, что врать не хорошо?], не приводящий к повышению инфляционного давления, а также сохраняет стимулы к сбережениям. Постепенное снижение номинальных процентных ставок и смягчение неценовых условий банковского кредитования продолжится. В первую очередь это коснется надёжных заемщиков, учитывая сохранение консервативной политики банков.

Экономическая активность. По оценкам Банка России, восстановление экономики в I квартале продолжилось [Опять эвфемизм. Так ЦБ обозначает уменьшение темпов падения экономики. Никакого роста ещё нет и в помине. Просто, раньше российская экономика падала на 2%, а теперь падает только на 0,5%. Это, конечно, великое достижение, ага], ожидается увеличение инвестиций в основной капитал [Ждун пробрался в наш ЦБ :))) Похоже, что всерьёз и надолго. Потому что инвестиции эти начали замедляться уже в далёком 2012 году, а с начала 2014 года вообще начали сокращаться (смотри график "Динамика инвестиций в РФ в реальных ценах"). Инвестиции падают уже три года, и конца этому падению не видно. Видно только российским чиновникам и аналитикам. Ну, специфическая аберрация зрения у этих категорий населения уже давно не новость]. Сохраняется положительная динамика промышленного [Последние данные уже не столь оптимистичны. Они настолько неотличимы от нуля, что, с учетом статистической погрешности, могли быть уже отрицательными. Так что, говорить о сохранении положительной динамике будет, как минимум, преувеличением], наблюдается снижение безработицы [Только на бумаге. А в жизни от тех, кто эту безработицу считает, требуют всеми правдами и неправдами её уменьшить. Уменьшают её, естественно, в основном, неправдами]. Рынок труда подстраивается к новым экономическим условиям при появлении признаков дефицита кадров в отдельных сегментах. Восстановительные процессы становятся более однородными по регионам. Данные опросов отражают улучшение настроений бизнеса и домашних хозяйств, что поддержит положительную экономическую динамику. По оценкам Банка России, наблюдающийся годовой рост реальной заработной платы будет способствовать постепенному повышению потребительской активности [А толку-то от роста зарплаты, если доходы в целом снижаются? Вот любят российские чиновники выхватить отдельную положительную цифирьку из контекста, и радоваться своей находке. И абсолютно их не смущает, что общая ситуация далека от нарисованной этими чиновниками. Дебилы?]. Это не создаст дополнительного проинфляционного давления в условиях увеличения предложения товаров и услуг [Конечно, не создаст. Потому что реальная потребительская активность была слабой, остаётся слабой, и будет слабой ещё очень и очень долго].

С учетом текущей динамики восстановительных процессов и повышения устойчивости экономики к колебаниям внешнеэкономической конъюнктуры Банк России ожидает роста ВВП в 2017-2019 годах даже в условиях консервативного сценария динамики цен на нефть [Ждун скоро станет российским национальным героем].

Инфляционные риски. В ближайшее время основным источником инфляционных рисков может стать возможная волатильность мировых товарных и финансовых рынков в том числе на фоне переговоров об ограничении добычи нефти странами-экспортерами [Волатильность – это ещё один эвфемизм. На нормальном языке означает падение цен на товарных и финансовых рынках. Но российские чиновники и аналитики патологически не могут говорить правду. Правду говорю только я. И ещё несколько человек в стране]. Это может привести к временному повышению волатильности потоков капитала и валютного курса, оказывая негативное влияние на курсовые и инфляционные ожидания. При этом, в сценарии с ростом цен на нефть инфляционные риски будут ниже. Снижению среднесрочных инфляционных рисков также будет способствовать законодательное закрепление бюджетного правила.

Кроме того, среднесрочные инфляционные риски связаны с тем, что для закрепления инфляции и инфляционных ожиданий вблизи целевого уровня может потребоваться длительное время. Это обусловлено инерцией инфляционных ожиданий, а также возможным изменением модели поведения домашних хозяйств, связанным с уменьшением склонности к сбережению.

Принимая решение о ключевой ставке, в дальнейшем Банк России будет оценивать соотношение вероятностей реализации базового сценария (снижение цен на нефть до 40 долларов за баррель) и сценария с ростом цен на нефть, а также дальнейшую динамику инфляции и развитие экономики относительно прогноза. При этом оценка Банком России возможного масштаба снижения ключевой ставки до конца 2017 года не изменилась. По прогнозу Банка России, с учётом принятого решения и сохранения умеренно жёсткой денежно-кредитной политики, годовой темп прироста потребительских цен снизится до 4% до конца 2017 года [Снизится] и будет поддерживаться вблизи указанного целевого уровня в 2018-2019 годах [Не будет] .

Следующее заседание совета директоров Банка России, на котором будет рассматриваться вопрос об уровне ключевой ставки, запланировано на 16 июня 2017 года.