Гайдаровский форум обнажил страхи российских властей. Весь 2015 год они убаюкивали народ сказочками в стиле "Всё хорошо, прекрасная маркиза". Похоже, они сами искренне надеялись, что падение нефти будет таким очень незначительным, и очень краткосрочным. Весьма странные люди сидят у нас в правительстве, думе, администрации президента. Это если сказать мягко и дипломатично. Достаточно посмотреть на исторический график цен на нефть, чтобы убедиться, что падение цен очень часто носило весьма длительный характер (смотри график "динамики цен на нефть"). Например, со второй половины 1990 года по начало 1994 года, то есть 3,5 года.

С чего вдруг наши чиновники решили, что нынешнее падение цен продлится недолго, и они смогут пересидеть кризис, абсолютно ничего не предпринимая, за счёт резервов, накопленных в тучные годы – непонятно. На ум приходит только одна логичная причина, способная объяснить столь неразумное поведение – полная деградация властных элит.

И вот, наконец, через 1,5 года обвального падения цен на нефть, они проснулись. Более того, похоже, у них началась самая настоящая паника. Первым начал паниковать министр финансов РФ Антон Силуанов. Ему по должности положено. На Гайдаровском форуме он намекнул на возможность повторения событий 1998 года: "Наша задача сейчас – привести бюджет в соответствие с новыми реалиями. Если мы этого не сделаем, то произойдет то же самое, что было в 98-99 годах, когда население заплатит через инфляцию за то, что мы не сделали в рамках приведения бюджета в соответствие с новыми реалиями. Но это было сделано стихийно, через рост инфляции, через сокращение в реальном выражении всех расходов. Можем ли мы себе такое сейчас позволить? Конечно, это неправильно. Это самый худший вариант развития". Какое решение он предложил? Обычное для министра финансов – порезать бюджет. Пока только на 10%. Но это пока. Первый шаг, так сказать. Потому что сам Силуанов признал, что российский бюджет всё ещё "балансирует в рамках 82 долларов за баррель". Это при текущей цене ниже 30 долларов, Карл! Интуиция подсказывает, что по мере исчезновения резервов в топке экономического кризиса, слово "секвестр", означающее сокращение бюджета, мы будем слышать всё чаще и чаще.

То, что секвестр бюджета – это не просто пустое, ничем не подкреплённое, желание министра финансов, а уже практически принятое решение всего правительства, фактически подтвердил первый вице-премьер РФ Игорь Шувалов: "Действительно, нам придется принимать жёсткие решения по бюджету, об этом сегодня говорили и министр финансов, и председатель правительства". Он, естественно, не произнёс слово "секвестр" или "сокращение", но смысл его фразы однозначен.

В словах премьер-министра РФ Дмитрия Медведева на том же Гайдаровском форуме было меньше паники, но тревожные нотки присутствовали. Он призвал готовиться к "худшему сценарию", и заявил, что "мы сегодня учимся жить в более дешевой нефтяной реальности". А ведь ещё недавно премьер называл бюджет адекватным возможностям страны. Но российский чиновник не был бы чиновником, если бы не попытался тут же скрасить пилюлю и приукрасить действительность. "Нынешняя ситуация и близко не похожа на 1998-1999 годы. Кризис постепенно отучил нас от привычки в основном полагаться на углеводороды", – заявил Медведев.

Да, сегодня пока ещё не похожа. Что случилось в 1998 году? Федеральный бюджет надорвался на выплатах по государственным облигациям. Тогда власти попытались финансировать дефицит бюджета рыночным способом (маленький мальчик попытался изобразить взрослого мужа), выпуская облигации. Войдя во вкус, тогдашнее правительство навыпускало этих облигаций столько, что ситуация стала очень сильно напоминать банальную финансовую пирамиду. В итоге надутый пузырь государственных долгов лопнул в августе 1998 года.

Сейчас у государства пока нет столько долгов. Но это, опять же, только пока. Что будет в конце 2016 года, когда резервы будут на исходе? А что будет в 2017 году, когда резервы уже точно закончатся? А ведь кроме непосредственно государственных долгов, у России есть и так называемые квазигосударственные долги. Это долги таких предприятий, как "Роснефть", "Газпром", "Сбербанк", ВТБ, и иже с ними. У них как раз долгов очень много. И многие из этих долгов в валюте. И эти долги из-за санкций невозможно рефинансировать, то есть отсрочить их погашение на некоторое время. Их необходимо будет погашать в установленные кредитными договорами сроки. И если у предприятий к установленному сроку денег не окажется, придётся долги погашать государству. Вот вам и здравствуй 1998 год с дефолтом по долгам.

А что касается фразы премьера о том, что якобы "Кризис постепенно отучил нас от привычки в основном полагаться на углеводороды", то на это пока ничего не указывает. Это на сегодня только слова, не подкреплённые абсолютно никакими делами. Власть до сих пор не сделала никаких реальных шагов, чтобы облегчить участь несырьевого бизнеса. Наоборот, власть постоянно душит несырьевой бизнес различными поборами в пользу прикормленных олигархов (вспоминаем приснопамятный "Платон" Ротенберга), душит высокими кредитными ставками (вспоминаем дикий рост ставки в декабре 2014 года, убивающий бизнес), душит чудовищными административными препонами. Так что эти слова премьера – не более, чем фальшивка.

И даже президент РФ Владимир Путин на встрече с членами правительства озвучил мысль, отдающую пессимизмом: "нужно быть готовыми к любому развитию ситуации". Это для него совсем не характерно. Раньше он всегда был оптимистом, навешивая развесистую лапшу на уши наивных и доверчивых пейзан. Например, в ноябре 2014 года президент РФ Владимир Путин заявил в интервью немецкому телеканалу ARD: "В следующем году [имеется в виду 2015 год] мы планируем рост в 1,2%, потом [то есть в 2016 году] 2,3%, и на следующий год [а это уже в 2017 году] – 3% роста". И дальше: "Мы уверены, что добьемся этих показателей".

Неужели до властей, наконец, дошло, что нынешний кризис всерьёз и надолго? Может, и дошло. Но вот, что надо делать, они точно ещё не понимают. "У меня нет универсального средства от существующих в мировой и российской экономике в настоящий момент проблем, но как-то пытаться влиять на ситуацию, в том числе и на рынок углеводородов, можно", – заявил Дмитрий Медведев. Можно вопрос? Если вы, Дмитрий, не понимаете, что нужно сделать для решения существующих в российской экономике проблем, то, что вы до сих пор делаете в кресле премьер-министра? Может, пришло время освободить его для тех, кто понимает лучше вас?

Как наш премьер собирается влиять на рынок углеводородов, он, естественно, не пояснил. И это совсем не удивительно. Потому что, на самом деле, РФ никак не может на него повлиять, несмотря на то, что входит в тройку лидеров и по добыче нефти, и по экспорту нефти. Раньше на рынок влиял нефтяной картель ОПЕК, периодически, то уменьшая, то увеличивая, добычу. Ключевым игроком в картеле является Саудовская Аравия, являющаяся в нём лидером по добыче и экспорту нефти, а также по себестоимости добычи и по свободным добывающим мощностям. Теперь и ОПЕК, и Саудовская Аравия, отказались от роли балансировщика спроса и предложения на рынке нефти. Таким балансировщиком могли бы стать американцы, с помощью своей сланцевой нефти вырвавшиеся в лидеры по добыче. Но им это пока не интересно.

Может ли Россия самостоятельно сбалансировать спрос и предложение нефти на рынке? Теоретически, да. Россия экспортирует нефти и нефтепродуктов примерно на 6,9 млн баррелей в день. Превышение производства нефти над потреблением составляет по разным оценкам 1,5-2 млн баррелей в день. То есть, уменьшив экспорт нефти и нефтепродуктов на треть, Россия могла бы добиться баланса спроса и предложения, и, в среднесрочной перспективе, роста цены на нефть. Вот только уменьшение экспорта на треть привело бы к недополучению доходов от экспорта в размере примерно 90 млрд долларов (если считать по данным 2013 года) и соответствующему недополучению доходов бюджета. А, кроме того, сальдо счёта текущих операций из положительного (в 2013 году сальдо составляло 34,1 млрд долларов) превратилось бы в отрицательное с соответствующими изменениями международных рейтингов.

То есть практически Россия в одиночку никак повлиять на рынок нефти не может. А ОПЕК, Саудовская Аравия и США влиять на него не хотят. Кстати, снижение цены на нефть по своему воздействию на бюджет и сальдо счёта текущих операций аналогично снижению экспорта нефти. Да, импорт тоже резко упал вслед за экспортом из-за девальвации рубля, что немного скрасило ситуацию с платёжным балансом. Но не улучшило её кардинально.

Похоже, всё это, наконец, дошло до наших жирафов во власти. Да, пока российская экономика не порвана в клочья. Но это обязательно произойдёт. Не в 2016 году, так в 2017 году. А в 2016 году предстоят выборы в госдуму. Как они пройдут, если холодильник успеет победить телевизор? А уж что будет в 2017 году, юбилее двух российских революций, вообще страшно подумать. Так что страхи властей обоснованы и понятны. Но они сами виноваты в своих бедах, и скоро будут платить за свои ошибки.