Если историю пишут победители, как узнать, что было на самом деле? Спросить проигравшего. Что мы знаем о причинах начала второй мировой войны со слов победителей? Гитлер хотел завоевать весь мир. Поэтому и начал вторую мировую войну. Так ли это?

Как-то несколько лет назад я прочитал, что настоящим виновником первой (да и второй тоже) мировой войны была Великобритания. Поскольку это было мнение, а не фундаментальное исследование, то никаких доказательств приведено не было. Правда, некоторое время спустя я прочитал "Записку Петра Николаевича Дурново императору Николаю II". Автор очень убедительно доказывал, что никаких конфликтов и противоречий между Германией и Россией, могущих привести к войне, не существует. Зато такие противоречия (и существенные) существуют между Великобританией и Россией. Эта записка является косвенным обвинителем Великобритании, как поджигательницы первой мировой войны.

Вспомним, с чего она началась вторая мировая война? Считается, что с нападения Германии на Польшу. А почему Германия напала на Польшу? Официальная советско-российская историография предпочитает не углубляться в данный вопрос. Попробуем разобраться сами. Для этого придётся углубиться ещё дальше в историю, и изучить "Версальский мирный договор".

Версаль

Интересно, что советские специалисты в области международного права и международных отношений крайне негативно оценивают этот договор: "Версальский мир представляет собой одну из позорнейших страниц в истории международных отношений. Изучение его текста с ясностью показывает неприкрыто насильнический характер; знакомство с его историей обнаруживает в нём совершенно исключительное по цинизму лицемерие" [1 – со списком примечаний можно ознакомиться по ссылке в конце данной статьи]. "Германия была заранее готова на самые тяжёлые условия, но того, что она получила в Версале 7 мая, она никак не могла ожидать" [2]. А вот как охарактеризовал договор министр иностранных дел Германии Ульрих фон Брокдорф-Рантцау: "Почти каждое положение проекта договора требует в территориальном аспекте аннексию чисто немецких территорий и подавление немецкой народности. Он несет полное уничтожение германской экономической жизни. Он ведет немецкий народ в финансовое рабство, небывалое доселе в мировой истории. Претворение проекта этого договора в жизнь будет означать для всего мира новую беду" [3].

Того же мнения в своё время придерживались и советские государственные деятели. Владимир Ленин указывал, что это "...договор хищников и разбойников... неслыханный, грабительский мир, который десятки миллионов людей, и в том числе самых цивилизованных, ставит в положение рабов. Это не мир, а условия, продиктованные разбойниками с ножом в руках беззащитной жертве" [4]. И ещё: "...Версальский мир... душит Германию" [5]. "Версальский договор поставил и Германию, и целый ряд побежденных государств в условия материальной невозможности экономического существования, в условия полного бесправия и унижения" [6]. И даже ещё в 1935 году Иосиф Сталин сказал в беседе с лордом-хранителем печати Великобритании Энтони Иденом: "Рано или поздно германский народ должен был освободиться от Версальских цепей" [7].

Если почитать этот договор, то приходишь к выводу, что приведённые выше цитаты абсолютно точно отражают суть договора. Этот договор действительно ограбил и раздел Германию. Произошла чудовищная месть победителей. Причём, "учесть весь тот ущерб, который Версальский мир причинил Германии, абсолютно невозможно" [8]. Но можно оценить потери территорий и населения. Поскольку нас в интересует Германо-Польский конфликт, то подробно остановимся только на этих потерях. "В итоге плебисцита в Верхней Силезии к Польше отошло около 2800 кв км территории с 400 тыс жителей, из которых 256 тыс немцев… к Польше отошли большие куски в Познани, западной Пруссии, Померании и Восточной Пруссии, с общим числом жителей, если включить и Силезию, в 3 млн человек, из них 1,2 млн немцев. В Восточной Пруссии от Германии отошёл небольшой кусок в 487 кв км с 24 тыс жителей, но была сделана попытка (как и в западной Пруссии) отторгнуть часть её от Германии путём плебисцита. Всё-таки, вопреки прямым результатам голосования, Антанта передала Польше правый берег Вислы шириной 50 км с несколькими деревнями… Данциг, ставший вольным городом, лишил Германию 327 тыс граждан, в том числе 315 тыс (или 97% всего населения Данцига!) немцев" [9].

Также куски немецкой территорией с немецким населением получили Франция, Бельгия, Чехо-Словакия и даже Дания. После прочтения договора складывается такое впечатление, что поживиться над поверженной и поруганной Германией слетелись все шакалы мира. Вспоминается древнее изречение: "Пнуть мёртвого льва может любой осёл".

Кроме фактического расчленения Германии, союзники предприняли попытку не дать немцам в будущем снова объединиться. "Вопреки принципу национального самоопределения, который должен был быть основой Версальского мира, и вопреки воле германского и австрийского населения, статьёй 80 договора исключается присоединение Австрии к Германии" [10]. И это не просто слова некоего малоизвестного советского специалиста. Идея объединения немцев в одно государство пользовалась популярностью по обе стороны Австро-Германской границы. Так, например, в Австрии была сделана попытка такого объединения. "12 ноября 1918 года, на следующий после перемирия день, "Временное национальное собрание" в Вене, только что сбросившее монархию Габсбургов и провозгласившее Австрийскую республику, хотело произвести аншлюс, утверждая, будто немецкая Австрия является частью Германской республики" [11]. А в статье 61 Германской конституции, принятой в 1919 году, было сказано: "Немецкая Австрия по присоединении своём к Германской империи получает право участия в рейхсрате с числом голосов, соответствующим численности её населения" [12]. То есть немцы Германии предусмотрели возможность присоединения к ним немцев Австрии. Но, увы. Немцев не только искусственно разъединили по разным странам. Им запретили даже думать о возможности объединения.

Объединение немцев было не в интересах Франции. "Франция… стремилась к расчленению Германии" [13]. Вероятно, идеальным вариантом для французов было бы превращение единой Германии в набор мелких и мельчайших государств, какой она была до своего объединения Бисмарком в 1871 году. "Версальский мирный договор, выработанный и проведённый главным образом под давлением Франции, для Франции и является наиболее выгодным, в смысле удовлетворения её шовинистических и аннексионистских стремлений. Поэтому-то во Франции и говорят больше, чем где бы то ни было, о святости этого чудовищного документа и о нравственной обязанности для всех подписавших его держав отстаивать его от всяких покушений и сохранять в полной неприкосновенности" [14].

Возможно, именно Франция предложила и продавила принятие в договоре пунктов, по которым немецкие земли с немецким населением фактически дарятся всем соседним государствам. Кому больше, кому меньше. С целью дальнейшего дробления Германии, Франция поддерживала немецких сепаратистов в начале 20-х годов 20 века. Франция хотела раз и навсегда уничтожить Германию, своего самого злейшего врага. Но в этом своём желании она перешла все мыслимые и немыслимые границы. И, к сожалению, не нашлось никого, кто смог бы её остановить.

Хотя опасность такого развития событий была очевидна для умных людей уже тогда. Премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джордж направил мирной конференции меморандум, в котором говорилось: "Предложение комиссии по польским делам о передаче 2100 тыс. немцев под власть народа иной религии, народа, который на протяжении всей своей истории не смог доказать, что он способен к стабильному самоуправлению, на мой взгляд должно рано или поздно привести к новой войне на Востоке Европы" [15].

Можно долго спорить о необходимости репараций с проигравшей Германии. Можно долго спорить о запрете Германии иметь для собственной обороны танки, самолёты и подводные лодки. Но разве найдётся хоть один человек, который сочтёт справедливым принудительное разъединение одного народа по разным странам? А если всё же такой человек найдётся, то он или дурак, или провокатор. Провокатор новой войны.

Ключевая причина второй мировой войны кроется в "Версальском договоре". "Версальский мир, стремившийся парализовать возможность будущих международных конфликтов, в действительности стал новым источником для этих конфликтов" [16]. "Непосредственной причиной её [второй мировой войны, прим.ред.] был Версальский договор. И не потому, что он был суров или лишен здравого смысла, а потому, что Версальский договор нарушил условия перемирия от 11 ноября 1918 года. Важно помнить об этом, потому что именно этот недостойный поступок дал возможность Гитлеру сплотить вокруг себя всю Германию и оправдать в глазах немецкого народа любое нарушение Версальского договора, на которое он шел" [17]. Главную скрипку при составлении договора играли 3 страны – Франция, Великобритания, США. Итак, мы нашли реальных виновников второй мировой войны.

Объединить всех немцев в Великую Германию

Как было указано выше, Адольф Гитлер сплотил вокруг себя всю Германию. О том, что именно на критике Версаля была вначале построена агитационная и пропагандистская кампания его партии, он написал в своей книге: "Мы считали своей задачей выступить против Версальского договора с максимальной резкостью, дабы в мозгах всех запечатлелся тот факт, что мы являемся принципиально непримиримыми противниками этого договора. Мы знали, что придёт время, когда народ поймёт подлинно грабительскую сущность этого преступного договора во всей его наготе и тогда народ вспомнит о том, что мы ему говорили, и обретёт доверие к нашему движению… Мы должны были взять каждый отдельный пункт Версальского договора и систематически разъяснять его самым широким слоям народа. Мы должны были добиться того, чтобы 60 миллионов немцев – мужчины и женщины, взрослые и дети – все до одного человека почувствовали в сердцах своих стыд за этот договор. Мы должны были добиться того, чтобы все эти 60 миллионов возненавидели этот грабительский договор до глубины души, чтобы эта горячая ненависть закалила волю народа и все это вылилось в один общий клич: "Дайте нам снова оружие!"… Чем бесстыднее требования этого договора, чем безмернее гнёт, возлагаемый им на нас, тем в большей мере он мог стать орудием лучшей пропаганды, средством пробуждения уснувших в нашей нации национальных стремлений" [18].

А первый пункт программы гитлеровской партии звучал так: "Мы требуем объединения всех немцев на основе права самоопределения народов в Великую Германию" [19]. Кто может быть против объединения всех французов в единую Францию? Кто может быть против объединения всех китайцев в единый Китай? Кто может быть против объединения всех сербов в единую Сербию? Кто может быть против объединения всех русских в единую Россию? Ну а немцы что, хуже всех? Разве они не имеют права жить в одной стране? Они имеют точно такие же права, как и любой другой народ на Земле. И они решили бороться за свои права сразу, как только накопили для этого достаточно сил.

Нарушения Версаля… союзниками

Часто можно прочитать утверждение, что Германия в одностороннем порядке постоянно нарушала Версальский договор. Но если кто и виноват в его разрушении, так это сами союзники. Именно они начали первыми нарушать тот мир, который сами и продиктовали Германии. Причём, нарушать открыто и цинично, как это обычно и делают так называемые демократические страны.

Неотъемлемой частью договора является часть I, посвящённая "Лиге наций". Статья 8 гласит: "Члены Лиги признают, что сохранение мира требует ограничения национальных вооружений до минимума, совместимого с национальной безопасностью и с выполнением международных обязательств, налагаемых общим выступлением. Совет, учитывая географическое положение и особые условия каждого государства, подготовляет планы этого ограничения в целях рассмотрения и вынесения решения различными правительствами" [20]. А часть V "Военные, морские и воздушные положения" Версальского мирного договора начинается со слов: "С целью сделать возможной подготовку общего ограничения вооружений всех наций, Германия обязуется строго соблюдать установленные ниже положения – военные, морские и воздушные" [21]. Перевожу с дипломатического на обычный язык – сначала должна разоружиться Германия, а потом должны разоружиться все остальные страны.

А в реальности получилось, что союзники остановились на первом пункте программы всеобщего разоружения. Они Германию разоружили, буквально раздели донага. А сами разоружаться даже не подумали, хотя сами же продекларировали такое стремление. Более того, союзники продолжили активно вооружаться уже друг против друга. Продемонстрирую данную мысль на примере военно-морского флота (ВМФ).

Толчком к усилению послевоенной гонки морских вооружений послужил принятый конгрессом США ещё во время войны закон о флоте. Он предполагал создание флота, способного одновременно вести успешную морскую войну с Великобританией и Японией на двух океанах – Атлантическом и Тихом. Планировалось уже после окончания первой мировой войны построить 10 линкоров типа "Саут Дакота" (в реальности, в 1920-1921 годах было заложено только 6 кораблей этой серии [22]) и 6 линейных крейсеров типа "Лексингтон" (были заложены в 1920-1921 годах [23]).

Американская программа вызвала крайнее беспокойство в Японии, которая в 1919-1920 годах, приняла план "8-8". План предусматривал строительство 8 линкоров и 8 линейных крейсеров. Только первые 2 линкора плана "8-8" была заложены и даже спущены до окончания войны – это линкоры типа "Нагато" [24]. Ещё 2 линкора типа "Тоса" были заложены только в 1920 году [25], а 4 линкора типа "Кии" были в 1921 году только заказаны, но строительство их так и не началось [26]. Из 8 линейных крейсеров 4 корабля типа "Амаги" были заложены только в 1920-1921 годах [27], а к строительству 4-х кораблей типа "№ 13" так и не приступили (разработка проекта велась в 1921 году [28]).

В ответ на эти планы, Великобритания в 1919 году начала разработку новых линкоров и линейных крейсеров. Планировалось построить 4 линкора типа N3 (заказ на постройку намечался на 1922 год [29]) и 4 линейных крейсера типа G3 (заказ на постройку разместили 26 октября 1921 года [30]).

Наглядно видно, что гонка морских вооружений среди союзников происходила в 1919-1921 годах, то есть уже после подписания "Версальского договора" (он был подписан 28 июня 1919 года). Кто-то может спросить – а как же "Вашингтонское морское соглашение" 1922 года? Да, это соглашение установило мораторий на строительство новых линкоров и линейных крейсеров. Значительное число кораблей довоенной постройки было пущено на слом, прекращено строительство многих недавно заложенных кораблей, многие корабли даже не начали строить. Всё так. Но при этом, подписавшие соглашение США, Великобритания, Франция, Италия и Япония сохранили громадное количество самых современных на момент подписания соглашения кораблей. Причём, Германии было отказано в праве иметь подобные корабли.

И одновременно была начата новая гонка морских вооружений в новом классе тяжёлых крейсеров (так называемые "Вашингтонские" крейсера) со стандартным водоизмещением 10 тыс тонн. Напомню, что по Версальскому договору Германии разрешено иметь только 6 кораблей такого водоизмещения [31] [32]. Причём, это были допотопные броненосцы, не представлявшие почти никакой ценности к окончанию первой мировой войны. Впоследствии, в полном соответствии с "Версальским мирным договором", три из этих броненосца были заменены тремя "карманными линкорами". А в это же самое время союзники построили несколько десятков тяжёлых крейсеров. До начала второй мировой войны США успели построить 18 тяжёлых крейсеров, Великобритания – 19, Япония – 18, Франция – 7, Италия – 7 [33].

Вот так союзники "выполняли" мирный договор, который же сами и продиктовали. Вот так они "разоружались". Именно они – США, Великобритания, Франция, Италия и Япония виновны в многочисленных нарушениях "Версальского договора" задолго до того, как его начала нарушать Германия. Фактически, союзники нарушали свой собственный договор с момента его подписания. Именно союзники выбросили этот договор в мусорную корзину. Германия через 15 лет вслух сказала то, что свершилось давным давно – Версальский мир был мёртворождённым с самого начала.

Тем не менее, несмотря на постоянные нарушения союзниками Версальского договора, Германия неоднократно предпринимала попытки призвать их к его выполнению. Так, например, 17 мая 1933 года Адольф Гитлер выступил в рейхстаге с речью, в которой потребовал равенства прав с другими странами в отношении вооружений. Или все страны разоружаются до немецкого уровня, или Германии позволяют вооружиться до уровня соседних стран, чтобы иметь возможность защититься в случае нападения: "Германия разоружена. Она выполнила обязательства… Германия имеет моральное право настаивать на том, чтобы другие державы также выполнили свои обязательства в соответствии с Версальским договором… Германия также готова распустить весь свой военный истеблишмент и уничтожить те немногие виды оружия, что ещё остались в её распоряжении, если граничащие с ней государства сделают то же самое… Однако, если другие государства не желают соблюдать положения разоружения Версальского договора, то Германия будет настаивать на равное обращение… Германия соглашается на переходный период в пять лет, чтобы добиться своей национальной безопасности в надежде, что, после этого Германия получит подлинное равенство с другими государствами. Германия также готова полностью отказаться от наступательных вооружений, если в течение определенного периода времени, вооруженные государства уничтожат свои наступательные вооружения, и применение такого оружия будет запрещено международной конвенцией… Эти требования не означают перевооружения, а скорее стремление к разоружению других государств… Франция или Польша не должны бояться германского вторжения. Такие опасения могут быть оправданы только при наличии современных средств нападения. Но этих современные наступательные вооружений Германия не имеет: у неё нет ни тяжелой артиллерии, ни танков, ни бомбардировщиков, ни ядовитых газов. Единственная страна, которая имеет основания опасаться вторжения – это Германия, которой не только запретили иметь наступательные вооружения, но даже ограничили в праве обладать оборонительным оружием и запретили возводить укрепления на своих границах. Германия готова отказаться от наступательных вооружений в любое время, если остальной мир сделает то же самое. Германия готова заключить пакт о ненападении, Германия беспокоится не о наступательной войне, а о собственной безопасности… В газетных статьях и речах угрожают Германии санкциями, но это чудовищное… наказание за то, что, требуя разоружения, мы просим, чтобы договоры были выполнены… [Санкции] могут привести только к окончательному фактическому признанию недействительными самих договоров" [34].

Кто-то может спросить, зачем Германии вооружаться, разве ей кто-то угрожал? Отвечаю цитатой: "Еще в марте 1933 года, после демонстрации Польшей своей военной силы в Данциге, маршал Пилсудский высказал французам мысль о желательности совместной превентивной войны против Германии" [35] [36]. Вы, уважаемые читатели, ничего об этом не слышали и ничего не знаете? Вам со школьной скамьи вдалбливали мысль о том, что только гитлеровская Германия является агрессором, и никто больше? И вы этой простой и не притязательной лжи с лёгкостью поверили? А кто виноват в вашем незнании, кроме вас самих?

В 1933 году Германии было нечем защититься от нападения 3 046 французских самолётов, 700 польских самолётов, 670 чехословацких самолётов, 350 бельгийских самолётов [37]. У Германии в 1933 году вообще не было ни одного военного самолёта. И ни одного танка. И ни одного линкора. "Военные постановления Версальского мира совершенно лишили Германию армии, флота и воздушных сил и таким образом отказали ей в праве на самооборону" [38]. Поэтому озабоченность Адольфа Гитлера абсолютной беззащитностью своей Родины вполне понятна и абсолютно обоснованна. Как говорится, на его месте так поступил бы каждый ответственный руководитель страны. Что ответили так называемые демократические страны на мирные предложения фюрера? Обычные для них пустые бла-бла-бла. После того, как Германия ясно дала понять, что её не устраивают пустые и бесполезные разговоры, они предложили растянуть процесс разоружения на 8 лет вместо предложенных Германией пяти лет. Это притом, что саму Германию в своё время заставили разоружиться буквально в течение нескольких недель. Опять обычные для так называемых демократий двойные стандарты. "Германский министр внутренних дел Фрик заявил, что Германия не желает больше играть роль парии; если ей отказывают в равноправии, она не будет впредь участвовать в международных конференциях" [39]. Германское правительство 6 октября 1933 года заявило, что "принятие предложений четырёх держав означало бы дискриминацию, на которую Германия не может согласиться: "Германия желает получить либо полную свободу, либо подвергнуться таким же качественным ограничениям, как и другие страны" [40].

Неудивительно поэтому, что Германия в итоге покинула бесплодную Женевскую конференцию по разоружению. Председатель конференции получил от министра иностранных дел Константина фон Нейрата телеграмму: "В свете того направления, какое приняло в последнее время обсуждение державами вопроса о разоружении, ясно, что конференция по разоружению не выполнит своей единственной задачи – общего разоружения... Германское правительство вынуждено поэтому покинуть конференцию по разоружению" [41]. А заодно она покинула и столь же бесплодную "Лигу наций". Адольф Гитлер заявил в воззвании к немецкому народу 14 октября 1933 года, что "германское правительство увидело (в решениях конференции) несправедливую и унизительную дискриминацию германского народа. Оно не сочло больше возможным поэтому участвовать в работах конференции, где немецкую нацию третировали как бесправную и второразрядную" [42] [43].

История Данцига и Польского коридора

Вернёмся к Польше. После того, как в 1938 году к немцам Германии были присоединены немцы Австрии (в результате Аншлюса, за который на состоявшемся 10 апреля 1938 года плебисците проголосовало более 99% в обоих странах) и немцы Судетской области Чехо-Словакии (в результате Мюнхенского соглашения), в мире вне Германии осталось только одна территория компактного проживания значительного числа немцев, исчисляемого миллионами – Польша. Вернее, северная и северо-западная часть Польши. Это город Данциг с прилегающими территориями и так называемый Польский коридор, или западная Пруссия, или Восточное Поморье. Как уже говорилось выше, всего Польша получила немецкие земли с населением в 3 млн человек, из них 1,2 млн немцев.

Сложность ситуации в том, что ни Польша, ни Германия, не имели веских оснований утверждать, что эти спорные земли по праву принадлежат именно им, и только им. За многовековую историю эти земли не раз и не два переходили из рук в руки. Вот факты.

В начале нашей эры территорию Польши заселили германские племена скиров и лугиев. Затем их сменили готы вельбарской культуры. А на карте Польши в 992-1025 годах рассматриваемые нами спорные земли изображены как польские. Мешко II Вялый, вынужденный воевать одновременно с Германией, Чехией и Русью, потерял почти все завоевания своего отца, включая и королевский титул, от которого он отказался в 1033 году. "Князь Болеслав III Кривоустый (1102-1138 годах), при поддержке венгерских и русских отрядов за несколько лет подчинил себе отпавшие польские области, кроме Поморья, и выгнал своего брата Збигнева. В 1109 году было отбито вторжение императорского войска. К середине 20-х годов Болеслав – политик умелый, хотя и не слишком разборчивый в средствах – присоединил наконец всё Поморье (Западное – лишь на условиях ленной зависимости)" [44]. "В 1157 году старший сын Болеслава III – Владислав Изгнанник, чтобы одолеть соперников, призвал на помощь Фридриха I Барбароссу. Престола Владиславу тот не вернул, но, использовав благоприятный момент, поставил Польшу в ленную зависимость от Германской империи (окончательно зависимость будет сброшена лишь сто лет спустя)" [45].

"В 1308 году Гданьским Поморьем завладел бранденбургский маркграф. Без особого труда ему достался сам Гданьск. Сопротивление оказал лишь гданьский замок, но положение осажденного в нем польского гарнизона было отчаянным… Комендант замка, судья Богуш, поневоле воззвал к крестоносцам. Те пришли на помощь только для того, чтобы, овладев низовьем Вислы, присвоить его. Заняв Гданьск и замок как союзники Польши, орденские братья в ноябре 1308 году устроили там резню" [46]. "Не видя возможности самим освободить Гданьское Поморье, поляки вынесли свой спор с Орденом на суд папства… Польша снова стала королевством [в 1320 году]. Следствием этого решительного акта было и то, что тяжба с тевтонцами сдвинулась с мертвой точки. Вынесенный через год приговор обязал крестоносцев вернуть Поморье и уплатить 30 тыс. гривен за нанесенный ущерб. Они, понятно, не подчинились, а курия на своем решении не настаивала" [47]. "Крестоносцы были встревожены заключенным в 1343 году военным союзом Польского королевства с западно-поморскими князьями. Великий магистр пошел па некоторые уступки, и в 1343 году был подписан "вечный мир", по которому тевтонцы отдавали Куявию и Добжинскую землю, оставив за собой Восточное Поморье" [48].

"По Торуньскому миру [1466 год] Польша вернула себе Восточное Поморье с такими стратегически важными и богатыми торговыми городами, как Гданьск, Эльблонг, Торунь. К ней отошло также Вармийское епископство… Воссоединились северо-польские земли, составив так называемую Королевскую Пруссию – провинцию, которая, как было гарантировано королевскими привилегиями 1454 году и 1457 году, получила значительную автономию… Всё течение Вислы вновь стало польским, открыв стране свободный выход к морю" [49].

"В начале XVI века представился случай воссоединить западное (Щецинское) Поморье. Болеслав X Великий (1478-1523 годах), потомок слупских удельных княжат, собравший под своей рукой западнопоморские владения, искал сближения с Польским государством… Князь готов был признать над собой верховную власть короля Сигизмунда I, и, тем не менее, не нашел у него действенной защиты от бранденбургского курфюрста. В конце концов, Болеслав предпочел объявить себя в 1519 году ленником Германской империи… [В] 1525 году были осуществлены секуляризация Орденского государства и превращение Альбрехта [Гогенцоллерна] в наследственного владетеля Прусского герцогства, зависимость которого от Польши была очень непрочной" [50].

"Вскоре [в 1625 году] шведский король Густав II Адольф нанес удар по Королевской Пруссии… Как ни спешил Густав Адольф кончить локальный конфликт, чтобы вступить в Тридцатилетнюю войну, он фактически ничего не отдал из приобретенного им в Прибалтике и Поморье. Из Королевской Пруссии шведы ушли только в 1635 году" [51]. "Сохраняя свой относительный нейтралитет [в тридцатилетней войне] вплоть до Вестфальского мира 1648 года, Речь Посполитая… практически осталась в проигрыше, поскольку соседи из войны вышли с весомыми территориальными приобретениями. В частности, Швеция и Бранденбург поделили между собой Померанию (Западное Поморье)" [52].

"В 1770 году именно Фридрих II предложил Екатерине разделить владения польского короля между тремя соседними державами… Первый раздел Польши был скреплен Петербургской конвенцией от 5 августа 1772 года… В соответствии с этим документом… Пруссия захватила Вармию, Поморское воеводство (за исключением Гданьска), Мальборкское и Хелминское воеводства (без Торуня), а также земли по правому берегу р. Нотец [большая часть Иновроцлавского, Гнезненского и Познанского воеводств]" [53].

Итак, подведём итоги. Спорные территории будущего Польского коридора принадлежали Польше в 992-1025 годах, 1125-1308 годах, 1466-1625 годах, 1635-1772 годах. Если считать от 992 года до 1919 года, то Польша владела спорными территориями в течение 512 лет из 927 лет. Но есть маленький, но очень важный нюанс. По Торуньскому миру, заключённому в 1466 году, рассматриваемые нами спорные земли, составив так называемую Королевскую Пруссию, получили значительную автономию, то есть существенную независимость от Польши. В провинции был свой собственный парламент, казначейство, денежная единица и свои войска. Зависимость от Польши фактически оказалась номинальной.

Когда поляков пригласили в 1919 году на мирную конференцию, они ни сколько не смущаясь, запросили для себя территории, на которых отродясь никогда никаких поляков не было. "29 января [1919 года] на заседании "Совета десяти" Роман Дмовский изложил территориальные претензии Польши, заключавшиеся в признании границ 1772 года с возможными их частичными изменениями. Таким образом, в основу определения границ Польши она предлагала положить исторический принцип, в случае реализации которого в состав Польши были бы включены Литва, Белоруссия, большая часть Украины, часть Латвии" [54]. Однако комиссия по польским делам под руководством французского дипломата Ж. Камбона, "рассматривая вопрос об определении государственной границы между Польшей и Германией… в первую очередь учитывала национальную принадлежность населения соответствующих территорий. Земли с неоспоримо польским населением должны были стать составными частями Польши" [55].

Но эта версия противоречит фактам. В 1880 году в Восточном Поморье поляков было около 49% от всего населения [56]. Это совсем не неоспоримое большинство. А в самом Данциге почти всё население, как указано выше, было немецким. Получается, что у Польши не было особых прав ни на Данциг, ни на Польский коридор. И, первоначально, союзники предполагали ограничиться только Данцигом: "предполагалось возвратить ей Данциг (Гданьск) и территории, лежащие вдоль железной дороги, ведущей от Варшавы к Данцигу, что при сохранении за Германией основной части Восточной Пруссии придавало польскому выходу к морю характер коридора, проложенного сквозь германские владения. Между прочим, Пилсудский не считал борьбу за Гданьск заслуживающей особых усилий. В одной из своих телеграмм… начальник государства излагал тот взгляд, что вместо Гданьска Польша могла бы удовлетвориться портом, лежащим к востоку от Восточной Пруссии, и огибающей Восточную Пруссию территорией, выводящей к такому порту" [57].

Но увы, кто-то настоял на гораздо худшем варианте, заложившим мину под всю Европу. Возможно, присоединение Данцига и Польского коридора к Польше в 1919 году произошло благодаря неуёмному желанию Франции максимально ослабить и раздробить Германию. А, возможно, виноват в этом кто-то другой. Потому что уж как-то непоследовательно вела себя Франция. Когда в 1925 году Веймарская Германия развязала против Польши таможенную войну, "союзница Польши – Франция не только не оказала ей поддержку, но и советовала урегулировать отношения с Германией за счет отказа от Поморья и согласия на включение Вольного города Гданьска в состав Германии. Этот совет сопровождался провокационным соображением о том, что выход к морю Польша сможет со временем получить в районах Клайпеды или Одессы" [58].

Аналогичный совет через несколько лет дал полякам и премьер-министр Италии Бенито Муссолини. "В начале 1933 года в столицу Италии прибыл бывший премьер Польской республики [Игнаций] Падеревский… В беседе со своим гостем глава фашистской Италии заговорил об опасности, которая угрожает Польше со стороны Германии. Муссолини дружески посоветовал полякам во избежание вооружённого столкновения с немцами вернуть им Польский коридор" [59].

Очень жаль, что Польша не воспользовалась этими советами. И если всего через 6 лет после Версаля Франция неофициально признала, что Поморье и Гданьск – это на самом деле Пруссия и Данциг, то тогда кто же в 1919 году продавил передачу этих немецких земель Польше? Англия? США? Или некая "третья" сила? Надеюсь, рано или поздно это удастся выяснить.

Германия и Польша. От любви…

Стоит отметить, что "никто из немецких государственных деятелей в годы существования [Веймарской] республики не считал эти приобретения Польши узаконенными навсегда" [60]. Не считал так и Адольф Гитлер. Но в самом начале своей карьеры на посту руководителя Германии [в ноябре 1933 года] он лишь выражал полякам "сожаление но поводу того, что Версальский мир породил трудности в польско-германских отношениях, предоставив Польше выход к морю по "коридору", а не восточнее германских земель" [61]. До конца 1938 года ничто не омрачало Германо-Польских отношений. Ещё в марте 1938 года польский министр иностранных дел Юзеф Бек сказал министру иностранных дел Румынии Григоре Гафенку, что он полностью доверяет канцлеру Германии: "Моё доверие основано на глубоком опыте. Все объяснения, которые Гитлер давал мне, были справедливы и правильны. Никогда [они] не были опровергнуты фактами. Он говорил со мной как человек с человеком, как солдат с солдатом. Обязательства, которые он брал на себя, всегда выполнял. До сих пор не лгал мне ни разу" [62].

Более того, во время Судетского кризиса Польша была фактической союзницей Германии, поскольку поляки также претендовали на часть чешских территорий. "На приеме 20 сентября Гитлер заявил [послу Польши в Германии Юзефу] Липскому, что в случае польско-чехословацкого военного конфликта Германия будет на стороне Польши. Уже на следующий день Польша направила Чехословакии ноту, содержавшую требование о решении "проблемы" проживавшего в Тешинской Силезии польского национального меньшинства… Как только было заключено это [Мюнхенское] соглашение, польское правительство, угрожая использованием военной силы, предъявило Чехословакии ультимативное требование о передаче Тешинской Силезии" [63]. Германия поддержала требование Польши, и 1 октября Прага согласилась на аннексию. Любопытно отношение Бека к чехам: "Чехословакия производит на меня впечатление карикатуры австрийских Габсбургов. Всё в этой стране является лицемерным и временным" [64]. Здесь стоит привести одно интересное мнение о роли поляков в судетском кризисе. В своей книге Уинстон Черчилль писал: "Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных… они поспешили захватить свою долю при разграблении и разорении Чехословакии… с жадностью гиены [Польша] приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства" [65].

… до ненависти один шаг

Отношения между Германией и Польшей кардинально изменились после присоединения к Германии австрийских и судетских немцев. Гитлер, вероятно, рассчитывал, что "поляки будут чувствовать благодарность за поддержку, оказанную им в Германии относительно включения Тешинской Силезии" [66], и пойдут ему на встречу в отношении Данцига и коридора. Увы, он заблуждался. И это очень странно видеть у фюрера такую "наивность", потому что ещё 15 апреля 1933 года официальная "Газета Польска" заявляла, что по вопросу о Поморье Польша может разговаривать только пушками. "Для нас этот вопрос не существует, не существовал и не будет существовать". Другие польские газеты подхватили этот тезис. Они заявляли, что "никогда, никакое правительство, никаких разговоров, ни в какой форме, ни о какой из польских границ и ни с кем вести не будет" [67]

Меньше чем через месяц после подписания Мюнхенского соглашения на обеде [24 октября 1938 года] в честь Юзефа Липского министр иностранных дел Германии Иоахим фон Риббентроп заявил ему, что "Данциг… необходимо "вернуть" Германии… Рейх планирует построить шоссе и проложить двухколейную железную дорогу через Польский коридор, чтобы соединить Германию с Данцигом и Восточной Пруссией. Обе дороги будут экстерриториальными" [68]. На это предложение поляки ответили отказом. Юзеф Бек официально сообщил: "Любая попытка присоединить вольный город к рейху, неизбежно приведёт к конфликту" [69]. В следующий раз разговор о Данциге зашёл 5 января 1939 года на встрече между Адольфом Гитлером и Юзефом Беком. "Данциг – немецкий город, – напомнил фюрер гостю. – Таким он останется навсегда и рано или поздно станет частью Германии" [70]. Потом, 26 января Риббентроп посетил Польшу и снова поднял вопрос о Данциге. Далее, 21 марта Риббентроп встретился в Берлине с Липским и опять заговорил о Данциге и коридоре, предупредив при этом посла, что фюрер "необычайно удивлён отношением Польши" к его предложениям [71]. Ещё бы. Фактически принести полякам на блюдечке с золотой каёмочкой большой кусок территории, о которой они мечтали с 1919 года, а в ответ никакой благодарности. И ведь желания Адольфа Гитлера нельзя назвать завышенными или необоснованными. Он даже не требовал вернуть обратно всю Западную Пруссию. Он хотел вернуть один только Данциг, в котором больше 90% жителей были немцами, и построить к нему дороги для более быстрого и удобного сообщения с оторванной от всей Германии Восточной Пруссии с Данцигом. Это был вполне равноценный обмен – Тешинская Силезия против Данцига. Увы, поляки оказались не договороспособны.

В конце марта ситуация начала резко обостряться. В ответ на присоединения Мемеля к Германии, Польша 24 марта мобилизовала "три категории резервистов" [в результате было сформировано 4 пехотных дивизий и несколько конных бригад, прим. ред.], и стала стягивать войска "в район Данцига". Сразу же Риббентроп заявил Липскому, что "любые действия польских войск в районе Данцига будут расцениваться как агрессия против рейха". В ответ Бек заявил немецкому послу в Польше Гансу Адольфу фон Мольтке, что "любые действия нацистского сената Данцига, направленные на подрыв статуса города, будут восприняты как акты агрессии" [72]. В воздухе запахло войной. Почему? Потому что "в понимании как дипломатов, так и генеральных штабов западных государств мобилизация означала собой войну" [73]. Заметим, что мобилизацию объявила Польша. И сделала она это до получения гарантий со стороны Великобритании и Франции. Премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен 31 марта сделал в палате общин историческое заявление о том, что Англия и Франция "предоставят польскому правительству всю возможную помощь, какую в силах оказать, если Польша подвергнется нападению" [74] [75].

Поляки были настолько уверены в себе, что готовы были воевать с Германией в одиночку? В это трудно поверить, но это так. Генеральный инспектор вооружённых сил Польши, маршал Эдвард Рыдз-Смиглы приказал инспектору польской армии генералу Тадеушу Кутшеба разработать план войны против Германии [76]. В период с 14 ноября 1937 года до 10 января 1938 года был разработан "Проект стратегического плана на случай войны с Германией", в котором расписаны все мероприятия для войны с Германией на период 1938-1943 годов [77] [78]. В первой фазе война должна была быть оборонительной, а во второй фазе она становится наступательной с атакой на Берлин совместными усилиями Польши и Франции [79]. Сильно, да? В это очень трудно поверить? Но, на самом деле, этот план не был бредом воспалённого воображения пьяных польских военных. К сентябрю 1939 года у Германия было всего лишь 98 дивизий, из которых 36 были не обучены и недоукомплектованы [80]. То есть, у Германии было только 62 боеспособных дивизии. А у её ближайших противников – Польши и Франции – 130 дивизий (30 польских и 100 французских). К тому же их расположение вынуждало Германию воевать на двух фронтах одновременно, как в первую мировую войну. А если к польским и французским дивизиям добавить ещё и английские, то суммарно получается уже 172 дивизии [81]. Такое положение дел заведомо исключает возможность провоцирования европейской войны с немецкой стороны. Кто до сих пор думает иначе – по меньшей мере, не очень умный человек.

Кстати. А когда сама Германия начала разрабатывать планы войны с Польшей? 24 ноября 1938 года Гитлер издал директиву главнокомандующим видами вооруженных сил, в которой говорилось: "необходимо также вести подготовку к внезапному захвату немецкими войсками свободного государства Данциг… Действия строить с расчетом на захват Данцига быстрым ударом, используя благоприятную политическую обстановку. Война с Польшей в планы не входит" [82]. А военная операция непосредственно против Польши (операция "Вайс") вообще начала готовиться только с апреля 1939 года [83]. И только после того, как поляки официально отказали немцам [84] [85].

Сравним ещё раз – Польша начала готовить войну с Германией в ноябре 1937 года, а Германия начала готовить войну с Польшей в апреле 1939 года. Напомню ещё раз – отношения между Польшей и Германией начали ухудшаться только осенью 1938 года. Но это не помешало полякам начать подготовку к войне задолго до реального ухудшения отношений.

Немцам стало ясно, что мирными средствами территориальный спор решить вряд ли удаётся. Тем не менее, Германия снова и снова пыталась решить его мирно. Адольф Гитлер в своём выступлении в рейхстаге 28 апреля 1939 года впервые рассказал немецкой и мировой общественности (выступление транслировалось по радио во многих странах мира) о своих предложениях Польше по урегулированию спорного вопроса с Данцигом. Но сначала он высказал убеждённость, "что необходимость предоставления польскому государству свободного доступа к морю не может быть проигнорировано". Далее он сказал: "Данциг – немецкий город, и он хочет вернуться в Германию. С другой стороны, этот город действительно имеет договорные обязательства перед Польшей, хотя они были навязаны ему со стороны диктаторов мира в Версале… В равной степени необходимо отметить, что правительство в Варшаве желает выход к морю, а Германия желает доступ к своей провинции на Востоке… Маги Версаля, или по злобе, или недомыслию, создали сотни пороховых бочек по всей Европе, каждая из которых оборудована предохранителем так, что её практически невозможно потушить… Доступ Польши к морю и доступ Германии к коридору лишены какого-либо военного значения… Поэтому я сделал следующее предложение польскому правительству:

1. Данциг будет присоединён в рамках германского рейха как свободное государство.

2 . Шоссе и железнодорожная линия через коридор в распоряжении Германии. Они пользуются экстерриториальным статусом.

В свою очередь, Германия готова:

1. Признать все экономические права Польши в Данциге;

2. Обеспечить для Польши свободный порт любого размера по её желанию в Данциге и гарантировать свободный доступ к нему;

3. Рассматривать и принимать границы между Германией и Польшей, как окончательные;

4. Подписать с Польшей пакт о ненападении на 25 лет, что означает, что пакт намного переживет меня [фюрера];

5. Для обеспечения независимости Словацкого государства в рамках сотрудничества между Германией, Польшей и Венгрией, что равносильно отказу от виртуальной односторонней германской гегемонии в этой области.

Польское правительство отказалось от моего предложения… [Это] поистине уникальный компромисс по решению [проблемы] в пользу обеих стран" [86]. В этой же речи он также сказал: "Мы не желаем ничего, что не было наше раньше. Мы никогда не будем грабить законные владения другого государства" [87]. И ведь это было действительно так. Всё, что хотела получить от соседних стран Германия – столетиями принадлежало самой Германии и никому больше.

Чем ответила Польша на мирные предложения фюрера? Она предложила совместную польско-немецкую гарантию статуса вольного города Гданьска вместо имевшего место до сих пор контроля "Лиги Наций", и содействие транзитных перевозок через коридор. Всё. Это насмешка или издевательство?

Бек в ответ выступил 5 мая в Сейме Речи Посполитой с речью, в которой продекларировал готовность Польши к обсуждению статуса "Вольного города Гданьска" и упрощения транзита Рейха с Восточной Пруссией, при условии уважения Германией гарантированного договором права Польши на доступ к Балтийскому морю. В речи Бека прозвучали слова: "Польша не позволит оттолкнуть себя от Балтики". Но позвольте, никто и не собирался отталкивать Польшу от Балтийского моря. Гитлер в речи 28 апреля об этом сказал чётко и недвусмысленно несколько раз (смотрите выдержки из речи чуть выше). Поляки опять издеваются?

Горячий август 1939-го

Почти 3 месяца в отношениях между Польшей и Германией было затишье, которое внезапно закончилось 4 августа. "Местные власти Данцига… старались всячески помешать полякам [таможенниками и пограничникам] выполнять их обязанности… Польский дипломатический представитель в Данциге известил местные власти о том, что польские таможенники получили приказ при выполнении своих обязанностей в случае необходимости применять оружие и что если им будут чинить препятствия, то это будет расцениваться как акт насилия по отношению к польским официальным лицам, после чего польское правительство "незамедлительно применит санкции к вольному городу" [88] [89] [90]. Фактически, поляки выдвинули ультиматум местным властям Данцига. Причём, и этот ультиматум, и принятые поляками меры, носят явно провокационный характер [91].

После этого конфликт стал развиваться по нарастающей. "Произошел обмен сердитыми нотами между Берлином и Варшавой… 9 августа правительство рейха предупредило Польшу, что повторение данцигского ультиматума "приведет к ухудшению германо-польских отношений... за что немецкая сторона ответственности нести не желает". На следующий день последовал дерзкий ответ польского правительства, в котором говорилось, что оно, как и прежде, будет реагировать на любые действия властей Данцига, направленные на ущемление прав и интересов Польши, любыми способами, которые сочтет допустимыми, а вмешательство правительства рейха будет расценивать как акт агрессии [92] [93] [94].

22 и 23 августа Великобритания и Германия обменялись письмами. Чемберлен повторил решимость выполнить свои обязательства перед Польшей и предложил решить немецко-польские проблемы путём переговоров. Гитлер обвинил англичан в том, что распространяемые ими ложные слухи о мобилизации немецких войск против Польши, об агрессивных намерениях Германии по отношению к Венгрии и Румынии, и английская гарантия Польше уничтожил желание поляков вести какие-либо переговоры. А, кроме того, ободрённые гарантиями поляки развернули волну террора против немецкого меньшинства, и собираются экономически удушить Данциг. Фюрер заявил, что он не будет мириться с насилием над немецким населением и уничтожением Данцига [95] [96] [97].

25 августа Гитлер в ходе беседы с послом Великобритании Невилем Гендерсоном объяснил ему своё видение ситуации, сообщил основные принципы будущего возможного соглашения между Германией и Англией, которое может состояться после решения проблем Данцига и Польского коридора. Фюрер также рассказал о многочисленных польских провокациях на границе, об обстрелах с польской территории немецких самолётов. Утверждение английских политиков о том, что Германия стремится завоевать мир, Гитлер объявил нелепыми [98] [99] [100] [101].

26 и 27 августа Франция и Германия обменялись письмами. Президент Франции, Эдуар Даладье сообщил, что будет добросовестно исполнять свои обязанности по отношению к Польше, и написал ещё кучу разных пустых слов. Гитлер в ответ подтвердил незыблемость немецко-французских границ, и дальше сообщил: "окончательное урегулирование германской границы на Западе никогда не оспаривалось…Это добровольное ограничение претензий Германии на Западе не может, однако, рассматриваться как принятие диктата Версаля во всех других областях… Из года в год я пытался искренне достичь пересмотра по крайней мере, самых невозможных и самых невыносимых условий этого диктата путем переговоров… Диктат Версаля был невыносим… Я твёрдо убежден, что если бы Польше было рекомендовано принять разумный курс вместо того, что подстрекается дикой кампанией в британской прессе против Германии, сопровождаемой слухами о немецкой мобилизации, то Европа была бы сегодня в состоянии наслаждаться глубоким миром в течение следующих двадцати пяти лет. На самом деле, ложь о германской агрессии возбудила общественное мнение в Польше, создав польскому правительству трудности в принятии необходимых и чётких решений". В конце письма фюрер повторил: "Данциг и коридор должен вернуться в Германию" [102] [103] [104].

28 августа министр иностранных дел Великобритании Эдуард Галифакс отправил в Берлин новое письмо [105] с гарантиями, что поляки готовы вступить в прямые переговоры с правительством рейха по немецко-польским вопросам. Фюрер в своем ответе сообщил послу Великобритании во второй половине 29 августа, что правительство рейха ожидает прибытия польского представителя 30 августа. Кроме того, англичан известили о том, что Польша начала принимать военные меры, которые идут во всё возрастающих масштабах [106] [107] [108].

30 августа никакие польские переговорщики в Германии так и не появились. Зато немцам стало известно о начавшейся полномасштабной мобилизации польской армии [109] [110]. По данным из современных польских источников, 29 августа была объявлена всеобщая мобилизация, которая была сначала отменена под давлением со стороны правительства, а также французского и британского послов, а 30 августа была объявлена снова. А что такое мобилизация? Как писал в 1929 году тогда ещё начальник штаба РККА Борис Шапошников, "в современных условиях мобилизация является не только призраком войны, но и самой войной… приказ правительства с объявлением мобилизации есть фактическое объявление войны… мобилизация есть война, и иного понимания ее мы не мыслим" [111]. Германия на тот момент также проводила мобилизацию, но делала это скрытно, без официального объявления. Поляки же таиться не собирались. Они приняли решение, и уже с 29 августа начали открыто готовиться к войне. Совершенно не удивительно, что никто из Польши в Германию не приехал не только 30 августа, но и 31 августа. Поэтому вся дальнейшая продолжавшаяся ещё некоторое время дипломатическая переписка и общение между Лондоном и Берлином теряла всякий практический смысл.

31 августа Германия в последний раз опубликовала свои предложения по урегулированию Германо-Польского кризиса, состоящие из 16 пунктов. В ответ на эти вполне разумные предложения польское радио ответило, что они "свидетельствует о нескрываемых агрессивных намерениях Германии к Польше… Германия стремится к господству Европы и отменяет права наций с беспрецедентным цинизмом. Это наглое предложение ясно показывает, как необходимы были военные приказы, отданные польским правительством" [112].

Итак, мы нашли четвёртого реального виновника второй мировой войны – Польша.

Роль союзников в Германо-Польском конфликте

В послевоенной советской пропаганде аксиомой стало утверждение о том, что поджигатели войны – это исключительно Германия, Италия и Япония. И никто больше. А вот до войны мнение было совсем иное. Так, например, секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин в отчетном докладе на XVIII съезде партии сказал: "Толкая немцев дальше на восток, обещая им легкую добычу и приговаривая: вы только начните войну с большевиками, а дальше всё пойдет хорошо. Нужно признать, что это тоже очень похоже на подталкивание, на поощрение агрессора… Похоже на то, что этот подозрительный шум имел своей целью поднять ярость Советского Союза против Германии, отравить атмосферу и спровоцировать конфликт с Германией без видимых на то оснований… Не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками" [113]. Из приведённого текста видно, что провокатор войны не Германия. Если почитать весь доклад Сталина, то становится понятно, что провокаторы войны – это Великобритания и Франция.

Интересный случай произошёл во время Судетского кризиса. Когда в сентябре 1938 года Уинстон Черчилль приехал во Францию, "часть французской прессы открыла против него кампанию, объявив этого политического деятеля Англии "поджигателем войны номер первый" [114]. Чтобы убедиться в правильности этого вывода, достаточно почитать книгу Черчилля "Вторая мировая война". Например, вот что он сказал в декабре 1938 года: "Мы не знаем, куда будет направлена его [Гитлера] очередная агрессия… Гитлер сам точно не знает, что нужно сделать скорее, начать ли с захвата Мемеля или Данцига, или же возбуждать население Трансильвании против Румынии… Германская промышленность полностью мобилизована для войны" [115]. Позвольте, какая ещё Румыния? Когда фюрер говорил о каких-либо территориальных претензиях к Румынии? И для справки: "Только в январе 1942 года он [Гитлер] принимает решение о начале перевода германской промышленности на нужды войны" [116].

Это лишь один из многочисленных фактов нагнетания Черчиллем и другими провокаторами войны истерики, основанной на лжи и передёргивании фактов. Черчилль был лидером кучки англичан, желавших войны, и сделавших всё, чтобы Великобритания вступила в войну, и превратила локальный конфликт в мировую войну.

Вот ещё несколько фактов. Член английского парламента консерватор Мак-Миллан написал: "Наша внешняя политика приводит к тому, что мы становимся всё слабее, вместо того чтобы непрерывно увеличивать свою мощь" [117]. Бывший морской министр Англии Дафф Купер: "Если бы Англия и Франция напрягли свои силы, они очень быстро могли бы не только догнать, но и перегнать фашистскую Германию в области вооружений" [118]. Английские провокаторы не гнушались откровенной ложью для постоянного нагнетание обстановки. О каком отставании говорит министр? У Франции чуть ли не в разы больше боеспособных дивизий, а у Англии на порядки больший флот. Достаточно сказать, что к началу войны у Англии было 15 линкоров и линейных крейсеров и 7 авианосцев, а у Германии только 2 линейных крейсера и ни одного авианосца. В этом потоке английской лжи и клеветы раздавались и здравые голоса: английский специалист в области военной авиации Чарльтон в октябре 1938 года доказывал, что "сведения о германской военной подготовке, преподнесённые английскому общественному мнению в дни Мюнхена, были явно преувеличены" [119]. Но, к сожалению, их писк на фоне гигантской антинемецкой пропаганды не был услышан.

Эти поджигатели войны, в конце концов, вынудили Чемберлена сделать упоминавшееся выше заявление о том, что Англия и Франция "предоставят польскому правительству всю возможную помощь, какую в силах оказать, если Польша подвергнется нападению". Это заявление, и последовавшее за ним подписание соглашения о взаимной помощи, придало уверенности Польше, в результате чего она вообще отказалась от каких-либо переговоров с Германией.

После военного поражения Польши немцы получили доступ к польским документам, из которых стала видна крайне неблаговидная роль США в разжигании войны. В 1940 году 16 документов были выпущены в книжном формате под названием Polnische Dokumente zur Vorgeschichte des Krieges (Польские документы предыстории войны). Издание немецкого МИДа было названо "Немецкая белая книга № 3". Публикую выдержки из некоторых документов.

9 февраля 1938 года польский посол в Вашингтоне, Ежи Потоцкий, докладывал министру иностранных дел в Варшаве о роли евреев в американской внешней политике: "Давление евреев на президента Рузвельта и государственный департамент становятся всё сильнее… Евреи сейчас лидируют в нагнетании военного психоза, могущего ввергнуть весь мир в войну и привести к всеобщей катастрофе. Это становится всё более и более очевидным… Эта ненависть стала бешеной. Она распространяется везде и всеми способами: в театрах, в кино, в прессе. Германцы изображаются нацией, живущей под злым гением Гитлера, желающем завоевать весь мир и утопить всё человечество в океане крови… Из-за этого постепенно, но неуклонно крепнет общественное убеждение, что германцы и их сателлиты в виде фашистов являются врагами, которые должны быть подавлены "демократическим миром".

21 ноября 1938 года, отчёт Потоцкого, описывающий его разговор с послом США во Франции Буллитом: "Для демократических стран будет желательно, чтобы конфликт разгорелся именно там, на востоке, между Германским Рейхом и Россией. Советский военный потенциал пока неизвестен, и может случиться, что Германия углубится достаточно глубоко и будет обречена на длительную, изматывающую войну. Только тогда демократические страны должны будут атаковать Германию и вынудят её капитулировать".

Доклад Потоцкого от 12 января 1939 года, посвящённый ситуации в США: "И хотя эта пропаганда чрезвычайно груба и очерняет германцев настолько, насколько это возможно – эксплуатируются прежде всего темы религиозных преследований (иудаизма) и концентрационных лагерей… Интересно отметить, что это – чрезвычайно хорошо спланированная кампания, проводимая прежде всего против национального социализма, Советская Россия из неё почти полностью исключена. Если о ней и упоминается, то в дружелюбной манере и всё представляется так, словно Советская Россия работает в одном блоке с демократическими государствами… Кроме этой пропаганды, искусно нагнетается военный психоз. Американской публике говорят, что мир в Европе держится на волоске и война неизбежна. В то же время американцам однозначно говорят, в случае мировой войны Америка должна принять в ней активное участие для защиты лозунгов свободы и демократии в мире.

Отчёт посла Потоцкого от 7 марта 1939 года: "Одновременно постоянно подчёркивается опасность войны в Европе и необходимость спасения демократии от поднимающего голову фашизма. Во всех этих выступлениях звучит обычно одна тема – опасность миру во всём мире со стороны нацизма и нацистской Германии. Важнейшей частью таких выступлений является призыв к общественности поддержать перевооружение и расходовать огромные суммы на флот и авиацию. Неизменной фоновой их идеей является то, что в случае вооружённого конфликта Соединённые Штаты не могут оставаться в стороне, а начать активные манёвры. В результате эффективных речей президента Рузвельта, поддерживаемых прессой, американской публикой сознательно манипулируют, прививая ненависть всего, что имеет отношение к тоталитаризму и фашизму.

Всё остальное в таком же духе. С тех пор американская политика ничуть не изменилась. Сначала пресса формирует образ настоящего монстра в человеческом обличье, а потом, когда общественное мнение становится достаточно подготовленным, в ход идут пушки и бомбы.

Кто-то может сказать – как можно верить фашистам? На это я вполне обоснованно могу возразить – а разве можно верить так называемым демократам? Но, в любом случае, у меня есть и более солидный аргумент. Джозефу Кеннеди можно верить? Посол США в Великобритании Джозеф Кеннеди указывал на роль своей страны в развязывании второй мировой войны: "Ни французы, ни англичане никогда бы не сделали Польшу причиной войны, если бы не постоянное подстрекательство из Вашингтона"[120]. А Чемберлену можно верить? Чемберлен заявил, что "Америка и весь мир евреев вынудили Англию в войну" [121].

Итак, мы снова нашли Великобританию и США, как реальных виновников второй мировой войны.

Выводы

Из всего изложенного становится понятно, что в развязывании второй мировой войны главную роль играют Франция, Польша, Великобритания и США.

Виновна ли в развязывании второй мировой войны Германия? Конечно, да. Цель данной статьи была вовсе не в том, чтобы представить Адольфа Гитлера и прочих руководителей Германии в качестве белых и пушистых зайчиков. Да это и невозможно в принципе. Цель была в том, чтобы озвучить тщательно замалчиваемые средствами массовой информации факты того, что и остальные участники конфликта совсем не такие белые и пушистые, как они на правах победителей пытаются убедить мировое общественное мнение вот уже больше 70 лет.

Какую роль в этом всём играл Советский союз? Ему удалось абсолютно бесплатно и абсолютно безнаказанно погреть руки на чужом костре. Несмотря на то, что 17 сентября 1939 года СССР оккупировал часть Польши, тем самым вступив в войну на стороне Германии, ни Великобритания со своими колониями, ни Франция, объявлять ему войну не стали. Хотя имели на это полное право. Ведь СССР нарушил определение агрессора, которое сам же и предложил в 1933 году. Напомню его:

"Нападающей стороной или агрессором предлагалось считать государство, которое совершает одно из следующих действий:

1. Объявление войны другому государству.

2. Вторжение своих вооружённых сил, хотя бы без объявления войны, на территорию другого государства.

3. Нападение своими сухопутными, морскими или воздушными силами, хотя бы без объявления войны, на территорию, на суда или на воздушные суда другого государства.

4. Морскую блокаду берегов или портов другого государства.

5. Поддержку, оказанную вооружённым бандам, которые будучи образованы на его территории, вторгнутся на территорию другого государства, или отказ, несмотря на требование государства, подвергшегося вторжению, принять на своей собственной территории все зависящие от него меры для лишения названных банд всякой помощи или покровительства" [122].

Действия СССР в 1939 году в отношении Польши подпадали под пункт № 2.

Почему СССР врал всем об истинных причинах второй мировой войны? Это объяснимо. Во-первых, после войны коммунистическая Польша стала союзником. Сложившаяся ситуация хорошо описывается словами Франклина Рузвельта, сказанными в адрес никарагуанского диктатора Сомосы-старшего: "Это сукин сын, но это наш сукин сын". Обвинять собственных союзников не принято. Во-вторых, обвинить в развязывании второй мировой войны Великобританию, не задев при этом союзнической Польши, невозможно. В-третьих, снять с себя подозрения в подготовке нападения на Германию летом 1941 года. Возможно, есть и другие причины. Но вот почему Россия продолжает врать и сегодня – уже не очень понятно. Ведь Польша нам уже совсем не союзник. Более того, она наш потенциальный противник, как член агрессивного блока НАТО.

И ещё одна интересная деталь. Ещё в 1957 году СССР считал датой начала второй мировой войны 3 сентября. То есть тогда, когда Великобритания со своими колониями и Франция объявили войну Германии. Доказательства этому содержатся в книге "История войны на Тихом океане", глава "Колебания во внешнеполитическом курсе" в которой начинается с фразы: "4 сентября, на следующий день после начала второй мировой войны" [123].

И последнее – я отметаю обвинения в попытках переписать историю, как абсолютно ложные. Историю переписали задолго до моего рождения победители во второй мировой войне. Нас всех нагло и цинично обманули, пользуясь цензурой и информационной закрытостью тех времён.

"Примечания".