Я бы не преувеличивал число банков, чьи проблемы больше декларируемых. Особенно среди крупнейших 30 банков, сообщил на пресс-конференции президент-председатель правления ВТБ24 Михаил Михайлович Задорнов.

По его словам, на рынке есть определённые представления о качестве активов российских банков. После этих слов очень многозначительно выглядят следующие слова Михаила Задорнова: "По всей видимости, это не последние банки [имеется в виду "Межпромбанк" и "Банк Москвы", то есть фактически обанкротившиеся банки]".

Комментарий: всё вышесказанное было ответом на вопрос, не является ли фактическое банкротство "Межпромбанка" и "Банка Москвы" тенденцией, которая может через некоторое время продолжиться банкротством других крупнейших российских банков. Посудите сами, буквально за несколько месяцев до фактического банкротства оба банка декларировали высокое качество активов. Согласно отчётам по международной системе финансовой отчётности (МСФО) и российской системе бухгалтерского учёта (РСБУ), просроченная задолженность у обоих банков была значительно меньше 10% и значительно меньше среднерыночных значений. И в обоих случаях "вдруг" выясняется, что всё отчёты банков – не более чем "филькина грамота".

Возникает вопрос: а куда смотрели надзорные органы (Банк России)? А куда смотрели аудиторы и рейтинговые агентства? Куда смотрело рейтинговое агентство Fitch, можно ознакомиться, прочитав расшифровку диалога, состоявшийся на телеканале РБК между ведущим, Сергеем Алексашенко, и его гостем, старшим директором аналитической группы по финансовым организациям агентства Fitch Ratings Александром Даниловым: "Банк Москвы" – очередной провал банковского надзора в России". Александр Данилов открыто признаёт, что даже отчётность МСФО не отражает всей реальной картины финансового состояния банка. А уж про РСБУ и говорить нечего. Бывший первый заместитель председателя правления Банка России Сергей Алексашенко честно сказал, что "по российским стандартам вообще можно всё".

То, что МСФО допускает вольные трактовки, позволяющие банкам прятать свои проблемы, FinNews.ru обнаружил ещё в ноябре 2009 года, когда мы рассмотрели отчётности нескольких крупнейших российских банков, и "Банка Москвы" в том числе (смотри статью "Стресс-тестирование отчетности российских банков по МСФО или как скрывают банки свою просроченную задолженность"). Тогда, в частности, "Банк Москвы" публиковал информацию по "Частично обесцененным" кредитам. Что это такое? Там прячутся различные пролонгации, реструктуризации и прочие непонятные стороннему наблюдателю действия. Так вот этот раздел в отчётности "Банка Москвы" поражал воображение. 239,7 млрд рублей по корпоративному блоку и 46,7 млрд рублей по розничному блоку. Это составляет 53,5% от всех корпоративных кредитов и 45,8% от всех розничных кредитов! Это притом, что плохие кредиты официально составляли всего 2,2% от общего кредитного портфеля. Пресс-служба банка тогда отказалась что-либо комментировать. И я их прекрасно понимаю. Сложно что-либо сказать, когда качество половины всех кредитов банка далеко от первой свежести.

Интересно, что уже в следующем отчёте по МСФО "Банка Москвы" раздела "Частично обесцененные" кредиты НЕ БЫЛО! Почему банк перестал публиковать размер "Частично обесцененных" кредитов? Объяснение пресс-службы данного факта было следующим: "Кредиты тестируются на обесценение на индивидуальной основе и на коллективной основе. При этом периодически международная комиссия по применению МСФО вносит изменения в стандарты раскрытия информации. Так, стандарт IFRS 7 требует раскрывать объем индивидуально обесцененных кредитов. Год назад в отчетности раскрывался весь объем кредитов, по которым создан резерв, не важно, был ли он определен на индивидуальной или коллективной основе. Начиная с отчетности за 9 месяцев 2009 года, мы выделяем кредиты, оценка обесценения которых производится на индивидуальной основе". Вот так, как только сторонний наблюдатель обнаруживает "дыру" в отчётности банка, банк тут же делает всё, чтобы скрыть любую информацию об этой дыре. Но дыра то осталась!

Интересен опыт "Агентства по страхованию вкладов" (АСВ). После того, как банк попадает на санацию к АСВ, уровень плохих активов в банке удивительным образом увеличивается в разы. Предоставим слово самой АСВ: "Формально уровень просрочки в банках, санацией которых в кризис занялось АСВ, был незначителен – 10-15%. Что было в пределах среднего уровня по банковской системе России. Но в отношении санируемых АСВ банков корректнее говорить не об уровне просрочки по кредитам, а о размере проблемных активов, в состав которых входят не только кредиты, а также ценные бумаги, векселя, дебиторская задолженность и прочие активы. Дело в том, что предыдущие собственники банков, попавших на санацию в АСВ, зачастую, в целях формирования положительной картины финансового состояния, практиковали выдачу кредитов на достаточно длительные сроки (3-5 лет), причем погашение основного долга и процентов по таким кредитам предусматривалось в конце срока. Таким образом, с точки зрения официальной отчетности у банка все было нормально. Однако агентство, анализируя качество активов этих банков, применяло гораздо более комплексный подход: в расчет принималось наличие заинтересованности со стороны собственников и руководства, качество обеспечения по ссудам, а также факты перекредитовки, то есть выдачи кредитов за счет которых погашались ранее выданные ссуды. Кроме того, в отношении иных активов проводился анализ эмитентов ценных бумаг и векселей, а также дебиторов банка. При таком подходе было установлено, что размер проблемных активов в санируемых АСВ банках составляет от 30 до 70% от общей суммы активов".

О проблеме рисования отчётности знают в ЦБ. В феврале 2011 года директор департамента банковского регулирования и надзора ЦБ Алексей Симановский признал, что случаи предоставления регулятору недостоверной отчетности встречаются часто. "В ее основе – стремление к прибыли. Цель благородная, но она не оправдывает обман и подтасовку фактов в качестве средства достижения", – сказал Алексей Симановский.

"И, конечно, только для того, чтобы никого не расстраивать, возводят "потемкинские деревни": скрывают факты, подтасовывают цифры, выдают действительное за желаемое, форму – за содержание. В общем, рисуют отчетность", – добавил он. "Например, по отчетности в банке все цветет и пахнет резедой, а в действительности пахнет жареным. По отчетности нормативы, ограничивающие риски, выполняются, все иные требования соблюдаются, и банк здоров как бык. А в действительности активы третьей свежести, ликвидность дутая, капитал – дырка от бублика, и все благополучие нарисовано пером художника от бухгалтерии по заказу владельца", – привел Алексей Симановский примерную схему действий недобросовестных банкиров.

И, наконец, последний стресс-тест, проведённый Банком России (смотри статью "Российская банковская система не переживёт новый кризис") убедительно показал, что в российской банковской системе существуют большие, но невидимые сторонним наблюдателям проблемы.

Таким образом, никакой банковской отчётности верить нельзя. И вообще банкам и банкирам верить нельзя. Потому что нет объективных возможностей проверить, говорит банк правду или лжёт. Вот поэтому в ответ на слова Михаила Задорнова: "Я бы не преувеличивал число банков, чьи проблемы больше декларируемых", хочется ответить словами Константина Станиславского: "Не верю!".