Текст выступления президента "Альфа-банка" Петра Олеговича Авена на конференции для СМИ "Российский банковский сектор: жизнь в новой реальности". Это выступление оказалось настолько спорным и неоднозначным, что главный редактор FinNews.ru Владимир Шевченко вынужден его прокомментировать.

Я расскажу более подробно, как мы видим у себя в банке, что происходит с нашей экономикой. Где мы сейчас находимся, какие вызовы стоят, и как мы в этой связи видим ближайшее будущее. Если посмотреть на показатели нашего экономического развития, то мы видим, что то падение, которое произошло в кризис в 2008-2009 годах – оно во многом предопределено. Сейчас экономика выходит из кризиса. Эта тенденция соответствует всем основным тенденциям мировым. Мы видим большой провал в 2009 году – 9% падения ВВП. В 2010 году наши аналитики достаточно едины в своём прогнозе – наиболее реальные цифры роста – 3,6%. Вообще говоря, мы возвращаемся снова на кривую положительных темпов, но эти темпы существенно отстают от тех, что мы имели в докризисный период.

С точки зрения других макроэкономических показателей, мы видим резервы, которые мы сильно проели во время кризиса. Примерно треть резервов была израсходована за несколько месяцев для поддержки экономики и банковской сферы в том числе. Сейчас эта ситуация меняется, резервы снова выросли. Более того, они уже превзошли те уровни, которые мы имели до кризиса. Вновь растёт счёт текущих операций, то есть в целом ситуация выглядит, как минимум, лучше, чем она была ещё год назад. Мы из кризиса как-то выходим. Этот наш выход из кризиса совмещается с восстановлением мировой экономики. А если посмотреть на графики восстановления цен на нефть и металлы, все сырьевые товары пошли вверх (смотри график "Цены на нефть").

Они, безусловно, не вышли по ценам на пик предкризисного года. На цены 2007 года, прежде всего. Но так или иначе, мы видим, во-первых, повышающиеся тенденции. А во-вторых, цены более-менее уходят вверх. Мы даже видим, что приходят деньги в развивающиеся рынки. И приток достаточно большой. Это связано с тем, что на Западе восстановление идёт медленно, американские темпы роста низкие, темпы роста низкие и в Западной Европе. Деньги активно хлынули в развивающиеся рынки, чем могли бы пользоваться и мы. Ставки ФРС, в ЕЦБ и Банка Англии очень низкие, что говорит о том, что есть по-прежнему большие опасения на Западе по поводу восстановления экономики. По-прежнему оказывается существенная монетарная поддержка.

На счёт темпов восстановления я скажу специально. Надо сказать, что российская экономика упала больше любой экономики из G20. Реально из более-менее больших экономик, больше чем Россия упала только Украина. Это касается и темпов роста ВВП, это касается и рынка. Российский индекс потерял больше всех. Больше потерял только украинский рынок. Одновременно мы видим, что все те проблемы, что были причиной кризиса у нас в 2008-2009 году, они никуда не делись. Вот ровно те же причины, которые во многом предопределили наше такое фундаментальное падение – они остались те же самые.

Причины российского кризиса

Есть 2 причины российского кризиса – первая связана с нашей фундаментальной зависимостью от сырьевых рынков. И когда они упали, у нас тоже всё упало. И вторая была связана с тем, что в период до кризиса российские компании фундаментально много финансировались на Западе, зависели от западных денег. И когда западные финансовые рынки "встали", наши компании оказались перед невозможностью рефинансировать долги и попали в долговую яму. Вот, на самом деле мы видим, что фундаментальные зависимости от Запада и от рынков находятся там же, где и были. У нас в 2010 году доля нефти и газа в экспорте 64%, а в 1995 году была 37% (смотри график "Доля нефти и газа в экспорте России"). Эта доля только растёт и не падает. Тут ничего не изменилось. Точно также у нас восстанавливается зависимость от мировых финансовых рынков. Хотя, как вы знаете, министерство финансов собирается контролировать государственные как минимум компании в их заимствованиях на Западе. Но в целом зависимость очень большая.

И вот что самое печальное – это ситуация с инвестициями. Мы вышли на уровень 2008 года по уровню ВВП (более 99%), мы приближаемся к уровню 2008 года по уровню розничной торговли, и мы фундаментально отстаём по уровню инвестиций (все графики будут рассмотрены в комментариях). Инвестиции 2010 года будут примерно равны 85% от уровня 2008 года. И это фундаментально плохо, прежде всего, для экономического роста. На самом деле, главный мессидж нам, как обществу, и нашим экономическим властям надо осваивать – это то, что главная проблема нашего развития последних лет – то, что мы жили всё время в парадигме потребления.

У нас очень быстро росло потребление. У нас была ориентация общества на потребление. Такое возникновение гламура и гламурных тенденций было очень естественно для общества, которое стало быстро богатеть. У нас росли реально располагаемые доходы, на 10% в год приблизительно, начиная с 2000 года по 2008 год. И вся атмосфера общества была нацелена на быстрое обогащение и потребление. Действительно, за все эти годы президентства Владимира Путина, страна стала намного богаче. Но, к сожалению, инвестиционные стимулы, стимулы роста, во многом были утеряны. Эльвира Набиуллина заявила, если я правильно помню, о росте в 1,8% сентябрь к сентябрю. В целом квартальные темпы роста мы оцениваем 2,5% в год.

Низкие темпы роста, которые сегодня мы начинаем демонстрировать, сильно отличающиеся от тех темпов, которые мы имели до кризиса 2008 года, объясняются именно этой парадигмой потребления. Страна вкладывала деньги не в развитие, не в рост, а в потребление. Но даже те антикризисные меры, которые наше правительство использовало, меры во многом очень разумные, они во многом были социальные. Я считаю, что в целом наши денежные власти очень успешно боролись с кризисом. Это касается Центрального банка и министерства финансов. Тем не менее, средства поддержки во многом были социальные. Россия имела один из самых больших пакетов помощи экономике. Больше чем мы потратили Китай, Австралия, Южная Корея, США, Аргентина. Все остальные потратили меньше. Россия находится на 6 месте в мире по размеру государственной поддержки страны во время кризиса.

Однако, меры эти были, прежде всего, социальные. У нас в последние годы, прежде всего, очень быстро росли пенсии. У нас очень быстро росли зарплаты в бюджетной сфере. Но главное – это вопрос пенсий. Тот бюджет, который мы сейчас обсуждаем, если бы у нас не было пенсий, был бы профицитным. Проблема пенсий на сегодня становится самой главной с точки зрения бюджета. Рост пенсий в последние годы, также как и рост потребления, был главным мотором роста. Тратя деньги на потребление, быстро расти невозможно.

На самом деле, кризисные явления и замедление темпов роста, связанных с парадигмой потребления, начались не во время кризиса, а до него. Сейчас большая дискуссия идёт – из-за кризиса мы стали так сильно падать, или падали бы всё равно, но не таким темпом. На самом деле, кризисные явления, которые проявились очень чётко во время кризиса, начались раньше. У нас ещё в конце 2007 года началось замедление роста в ключевых секторах, например, строительство. У нас были явные пузыри надуты в строительстве и розничной торговле. Это фундаментальные сектора, которые аккумулируют на себе почти четверть занятости. Они практически полностью развивались на заёмных деньгах. И рано или поздно ситуация пузыря с надеждой только на потребление в данных отраслях себя проявила. Может не так резко.

Стране нужны инвестиции

Вместе с тем стране фундаментально нужны инвестиции. У нас одной из причин роста после кризиса 1998 года было то, что в 1998 году в экономике было задействовано чуть больше половины всех мощностей. После провала в начале 90-х годов большое количество мощностей просто простаивало. И выход из кризиса во многом сопровождался тем, что эти мощности снова загружались. Из-за этого был быстрый восстановительный рост. Сегодня этот ресурс уже потерян, сегодня больше 80% мощностей задействованы. Сегодня нам критично нужны инвестиции для нового развития. У нас ужасающая ситуация с энергетикой. Прежде всего с электроэнергетикой. Нам сегодня фундаментально нужны инвестиции. Собственно, в этом был смысл реформы РАО ЕЭС. Энергетика – это наиболее чёткий и ясный пример того, где критично нужны инвестиции. Вместе с тем их нет.

И во многом именно отсутствие внутренних инвестиций приводит к опережающему росту импорта. Мы по-прежнему живём за счёт потребления. Этот тезис, который я сказал, очень чётко подтверждается картинкой (смотри график "Доля потребления в ВВП России"). Доля потребления в ВВП в России была чуть больше 60% ещё пару лет назад, что уже само по себе очень много. По 2010 году потребление в ВВП составит 75%. Эта цифра примерно такая же, как в Германии, примерно такая же, как в Англии (в Англии меньше, на самом деле), в Дании доля потребления меньше. Ну а если посмотреть на Китай, с которым мы всё время пытаемся конкурировать, то в Китае доля потребления в ВВП 48%. Разрыв фундаментальный. Китайцы, на самом деле, за что их все критикуют, по-прежнему не потребляют, они ограничивают рост уровня жизни фундаментально. Они копят и развиваются.

У нас совершенно другая парадигма. И, к сожалению, такая ориентация на потребление, а не на инвестиции, приводят к медленным темпам роста и стагнации. И это ещё усугубляется тем, что у нас сегодня рост производства, даже если он и есть, не приводит к росту занятости. У нас безработица остаётся на том же уровне, как она была во время кризиса. Нашим существенным преимуществом является очень маленький внешний долг при огромных резервах. У нас по сравнению с остальным миром достаточно сбалансированный бюджет, если учесть, что главная проблема – пенсионная. То есть, вообще говоря, никакой катастрофической ситуации у нас нет. И в ближайшие годы главным вызовом, который наша экономика может переживать, это не кризис, не обвал, а именно медленные темпы роста и стагнация.

Что мешает притоку инвестиций?

На мой взгляд, единственным выходом для нас, если мы хотим стать быстро растущей страной, является переход от парадигмы потребления к парадигме роста и парадигме инвестиций. Это, собственно, одно и то же. Вот это изменение ментальности, и изменение условий, которые позволят инвестициям расти, и является самым главным. Все макроэкономические условия для этого есть. У нас удивительно низкий уровень государственного долга – 7% от ВВП. Это самый низкий уровень среди всех стран, которые мы различаем. У нас по-прежнему много денег в стабилизационном фонде. Но, к сожалению, ориентация именно на потребление не преодолена, а инвестиционный климат в стране, мягко говоря, не замечателен.

Инвестиционный климат связан с многими вещами. Во-первых, с взаимоотношением бизнеса с государством и государства с бизнесом. У нас по-прежнему конкурентная среда, мягко говоря, не развита. И вот создание конкурентной среды и конкурентной экономики – это самый главный приоритет. В экономике не будет инвестиций, пока не будет реальной конкурентной среды, реальной экономической свободы, полностью независимой судебной системы. То, что у нас инвестиционный климат не меняется в последние годы в лучшую сторону, можно видеть по стабильной доле малого бизнеса в ВВП. Она стабильно держится на уровне 15-17%. Это главный критерий экономической свободы и инвестиций. Также как и стабильно низкий уровень прямых иностранных инвестиций в экономику России. Россия как привлекала, так и привлекает примерно 1% мировых иностранных инвестиций. Сегодня очень хорошая ситуация с инвестициями, так как инвесторы приходят на развивающиеся рынки. Идёт массированный приток денег. Но он в основном проходит мимо нас.

Нужна новая серия экономических реформ

На мой взгляд, такой переход к быстрому росту возможен только при новой серии экономических реформ. Если их не будет, я думаю, что реальные перспективы наши на ближайшие годы – это такое медленное развитие с темпами роста в 1-2% в год. Но даже 4% роста сегодня для России не оптимистичная цифра. Учитывая темпы роста в Бразилии, Китая, Индии, Индонезии. Темпы роста в 3-4% являются во многом геополитически и исторически для России цифрой катастрофичной. Россия традиционно была 5-6 экономикой в мире. В 1913 году, перед первой мировой войной, Россия была 5-й экономикой мира. К моменту распада Советского союза СССР был 6-й экономикой мира.

Но у нас есть примеры стран, наиболее ясные – это Аргентина и Бразилия, которые тоже были 5-6-7 в 1913 году, а потом откатились к концу второй десятки, потеряв фактически целый век для реформ. Там можно было жить. В Аргентине были больше потрясений, в Бразилии меньше. Но в целом это были нормальные страны для бизнеса, для жизни. Но с точки зрения влияния на мир, Бразилия и Аргентина потеряли десятилетия. Прежде всего за счёт низких темпов экономического роста. Бразилия, надо сказать прямо, сейчас быстро догоняет. И вообще, у Бразилии были все шансы быть великой державой ещё в 20 веке. Она потеряла этот шанс. Может быть, она станет снова великой. Сейчас темпы роста Бразилии впечатляют. Бразилия обогнала Россию по индексу цитирования (научных публикаций. прим. ред.). Сегодня в Бразилии более развита наука, чем у нас. Во всех смыслах. Более развиты университеты. Бразилия делает самолёты Embraer, которые конкурентособны с самолётами Boeing. И так далее.

На мой взгляд, более серьёзный вызов, который у нас стоит сегодня – это низкие темпы экономического роста. В определённой степени, стагнация. Для того, чтобы этого не произошло, нам нужна новая серия экономических реформ, цель которых – фундаментальное изменение инвестиционного климата. Это касается и бюджетной ситуации. На самом деле не существует стран в мире, которые устойчиво растут с расходами расширенного правительства около 40% от ВВП. У нас в кризисный 2009 год расходы расширенного правительства достигли 41% от ВВП, в 2010 году они будут 38%. Это гигантская цифра. Китайцы тратят около 20% от ВВП через расширенное правительство.

То, что мы слышим об очередном повышении налогов, на мой взгляд, это катастрофическая история. Это плохая история. Она связана с тем, что у нас очень тяжёлый бюджет. У нас сегодня, чтобы сбалансировать бюджет, нефть должна стоить 123 доллара за баррель. Еще в 2001 году бюджет балансировался при цене 18 долларов за баррель. В 2007 году – при цене 34 доллара за баррель. Эта бюджетная ситуация, безусловно, является фундаментальным ограничителем роста. Я понимаю, что у пенсионеров, конечно, большие проблемы, и они не должны быть забыты. Но такая ориентация на социальные траты – это, безусловно, фундаментальная нагрузка для страны.

Нам нужна бюджетная реформа, нам, безусловно, нужна пенсионная реформа. Россия находится в одной из самых тяжёлых в мире демографической ситуации. У нас процент населения старше 65 лет фундаментально выше, чем в Бразилии, Казахстане. У нас очень быстро стареющее население. Пенсионная реформа должна быть очень простой, совершенно элементарной, понятной каждому пенсионеру. И будущему пенсионеру. У нас каждые полгода возникают планы пенсионных реформ, но реально за всё платит бюджет, который из-за этого становится дефицитным.

Так или иначе, если мы не сможем обеспечить соотношение инвестиций к ВВП на уровне 30-40%, а не нынешних 20%, то нам будет очень сложно. Нужна административная реформа. У нас сегодня 16% населения занято в государственном секторе. И, главное, что количество чиновников в России сегодня существенно выше, чем в СССР.

Я думаю, что у нас есть все шансы на успешные реформы, и дай бог, чтобы они состоялись.

Необходимые комментарии выступления Петра Авена

Материалов выступления президента "Альфа-банка" Петра Авена, по сложившейся уже весьма печальной традиции, журналистам не дали. Наверное, банк рассчитывал, что в отсутствие доступа к материалам выступления, всё сказанное Петром Олеговичем будет принято всеми журналистами за чистую монету без какой-либо проверки. Я вынужден банк огорчить. Некоторые моменты выступления сразу же показались мне несколько странными, и я начал искать дополнительную информацию. И нашёл.

О Золотовалютных резервах России

Первое, что резануло слух – фраза Петра Олеговича о том, "Резервы снова выросли. Более того, они уже превзошли те уровни, которые мы имели до кризиса". На сайте ЦБ РФ еженедельно публикуются данные по золотовалютным резервам России. Если на их основе построить график (смотри график "Золотовалютные резервы России"), то прекрасно видно, что до максимума резервов, достигнутого в начале августа 2008 года на уровне в 598,1 млрд долларов, ещё расти и расти. В октябре 2010 года до докризисного максимума не хватало каких-то "жалких" 94,4 млрд долларов или 16%. Более того, с октября 2010 года резервы снова начали снижаться из-за увеличившегося оттока капиталов из России.

Далее Пётр Олегович сказал, что "Примерно треть резервов была израсходована за несколько месяцев для поддержки экономики и банковской сферы в том числе". Это так и не так одновременно. Сначала про банки. Да, примерно три десятка крупнейших банков получили срочную помощь от ЦБ и, наверное, тем самым, избежали сначала неплатежеспособности, а потом и банкротства. Хотя нет, одному банку эта помощь не помогла – у "Международного промышленного банка" в октябре 2010 года была отозвана лицензия из-за того, что банк так и не смог вернуть деньги, полученные от ЦБ во время кризиса. Вот только "делиться" этими деньгами с остальными банками и с остальной экономикой наши крупнейшие банки не стали. Нет, конечно, какие-то крохи в экономику попали. Но, в общем и целом, банки, получившие помощь, точь в точь как скупые рыцари, предпочли наблюдать с вершины своих сундуков, набитых золотом, как "загибается" остальная экономика. Падение ВВП в 2009 году было максимальным среди крупнейших 20-и стран мира, в том числе и из-за этой "скупости".

Теперь про экономику. Если под поддержкой экономики Пётр Олегович понимает спасение нескольких олигархов, которым государство выделило миллиардные суммы в долларах для расплаты этих олигархов с кредиторами, тогда да, экономика была поддержана. Хотя это не называется спасением экономики. Это называется спасением олигархов за государственный, то есть за наш с вами, уважаемые читатели, счёт. Более того, фактически, государство этой своей помощью поощрила безответственное поведение олигархов. Государство послало всем олигархам очень плохой сигнал о том, что любая их ошибка обязательно будет исправлена за счёт налогоплательщиков. Причём сами олигархи при этом не будут нести никаких потерь. Ни материальных, ни моральных.

Я считаю, что государство должно было изымать собственность у олигархов, не справившихся с её управлением. Например, как это было в итоге сделано с некоторой собственностью сенатора Сергея Пугачёва. Напомню, что у "Международного промышленного банка", контрольный пакет акций которого (по данным Standard & Poors) принадлежит Сергею Пугачеву и его семье, была отозвана лицензия. А судостроительные активы "Объединенной промышленной корпорации" (ОПК), принадлежавшие ему же, забрал ЦБ в качестве залога по просроченному банком беззалоговому кредиту. И это справедливо. За допущенные при управлении собственностью ошибки олигархи должны нести ответственность.

О притоке денег на развивающиеся рынки

Пётр Олегович сказал: "Мы даже видим, что приходят деньги в развивающиеся рынки. И приток достаточно большой. Это связано с тем, что на Западе восстановление идёт медленно, американские темпы роста низкие, темпы роста низкие и в Западной Европе". Сказав это, президент "Альфа-банка" продемонстрировал полное непонимание происходящих в мировой экономике процессов. Низкие темпы роста в одних странах и высокие темпы роста в других странах никак не связаны с потоками капиталов в рассматриваемом периоде. Вот, например, в 2009 году в России экономика фактически рухнула. Тем не менее, наблюдался приток зарубежных денег на российский рынок. Почему? Правильный ответ – начался carry trade на рынке валют развивающихся стран. Carry trade (кэрри трейд) - одна из самых популярных торговых стратегий на рынке валют. Чисто механически, сделка carry trade представляет собой покупку высокодоходной валюты и продажу низкодоходной. Подробнее читайте в главе "О рубле" в статье "Уж полночь близится, а Германа всё нет – Степан Демура. Часть II".

О ВВП России, розничной торговле и инвестициях

Пётр Олегович сказал: "Мы вышли на уровень 2008 года по уровню ВВП (более 99%)". Как это может быть, если в 2009 году ВВП упало аж на 9%, а в 2010 году вырастет всего на 4% или даже менее? Заглянул я на сайт "Росстата" и выяснил следующее. Да, если считать ВВП в номинальных ценах и в квартальных данных, то уровень ВВП 2008 года уже даже превышен (смотри график "Произведенный ВВП России (квартальные данные) в текущих ценах"). Но рано хлопать в ладошки. Дело в том, что номинальные цены совершенно никак не учитывают инфляцию. Поэтому данный график не показателен. Ведь если бы инфляция в 2010 году составила 100%, то ВВП в номинальных ценах вырос бы в 2 раза. Стали бы все мы от этого в 2 раза богаче? Нет, нет, и ещё раз нет.

Для того, чтобы можно было сравнивать ВВП год к году и квартал к кварталу, нужно очищать номинальные данные от инфляции. И на сайте "Росстата" есть такие данные (смотри график "ВВП России в постоянных ценах 2003 года с исключением сезонного фактора"). Что мы видим? Мы видим, что лучший квартал 2010 года (второй квартал) всё ещё на 6% меньше лучшего квартала за весь период наблюдений. Это был второй квартал 2008 года. Более того, третий квартал 2010 года оказался хуже второго квартала, то есть произошёл спад ВВП. С 2003 года такое падение в третьем квартале относительно второго наблюдалось только однажды – в кризисном 2008 году.

Итак, стало понятно, что Пётр Авен попытался ввести в заблуждение региональных журналистов относительно реального положения с российским ВВП. Или его самого ввели в заблуждения сотрудники банка, готовившие ему цифры для доклада. А как на счёт розничной торговли и уровня инвестиций? Пётр Олегович сказал, что "Мы приближаемся к уровню 2008 года по уровню розничной торговли, и мы фундаментально отстаём по уровню инвестиций". Единожды совравшему веры нет, поэтому придётся проверить и эти цифры. Если смотреть на цифры по оптовой и розничной торговле в номинальных ценах и в квартальных данных, то слова президента "Альфа-банка" вновь подтверждаются (смотри график "Оптовая и розничная торговля (квартальные данные) в текущих ценах"). А если посмотреть на цифры за вычетом инфляции (смотри график "Оптовая и розничная торговля (квартальные данные) в ценах 2003 года, без исключения сезонного фактора"), то легко видеть, что до уровня 2008 года ещё очень и очень далеко. Лишь с данными по инвестициям слова Пётра Авена не расходятся с цифрами "Росстата" – смотри график "Валовое накопление (квартальные данные) в текущих ценах" и график "Валовое накопление (квартальные данные) в ценах 2003 г., млрд. рублей, без исключения сезонного фактора".

О пузырях в строительстве и розничной торговле

Пётр Олегович сказал: "У нас ещё в конце 2007 года началось замедление роста в ключевых секторах, например, строительство. У нас были явные пузыри надуты в строительстве и розничной торговле". Это отличная мысль! Главное, она сказана очень вовремя. Почему в моих словах чувствуется сарказм? Потому что тогда, когда эти пузыри надувались, никто (ни аналитики инвестиционных банков и компаний, ни аналитики коммерческих банков, ни сам Пётр Авен) не говорил о том, что в строительстве и розничной торговле надуваются пузыри. Рекомендации практически у всех были одни – "покупать". Покупайте, граждане дорогие, ведь завтра будет ещё дороже! Редко у кого была рекомендация "держать".

Не отставали в этой всеобщей эйфории безудержного оптимизма и аналитики "Альфа-банка". Посмотрите на рекомендации, которые давали аналитики банка по компаниям этих отраслей в декабре 2007 года (то есть тогда, когда, по словам президента "Альфа-банка" Петра Авена, замедление уже началось) – OIVS (недвижимость, рекомендация покупать, потенциал роста – 16%), X5 Retail Group (розничная торговля, рекомендация покупать, потенциал роста – 32%), Магнит (розничная торговля, рекомендация покупать, потенциал роста – 13%), AFI Development (недвижимость, рекомендация держать, потенциал роста – 21%).

В очередной раз я убеждаюсь в том, что верить аналитикам нельзя (смотри статью "Аналитикам sell side верить нельзя. Никогда"). Нельзя верить и членам правительства. Ни бывшим, ни нынешним. Нынешние по долгу службы должны быть позитивными, чтобы не провоцировать панику. Бывшие, судя по всему, не могут забыть об этой своей бывшей обязанности.

Об успешности борьбы с кризисом

Пётр Олегович сказал: "Я считаю, что в целом наши денежные власти очень успешно боролись с кризисом. Это касается Центрального банка и министерства финансов". Минуточку! А как эта фраза сочетается с другой фразой Петра Олеговича, сказанной им же буквально несколькими минутами ранее? Я цитирую: "Надо сказать, что российская экономика упала больше любой экономики из G20. Реально из более-менее больших экономик, больше чем Россия упала только Украина". О какой успешности в борьбе с кризисом можно говорить, если мы упали сильнее всех крупных стран?

На мой взгляд, надо говорить о полном провале борьбы с кризисом. Даже не говорить, а кричать об этом. Надо кричать о том, что все властные структуры России не только не справились с кризисом, но ещё и усугубили его своими неуклюжими действиями. Это касается и Центрального банка, это касается и министерства финансов, это касается и правительства в целом, это касается и президента. Одно только повышение ставки рефинансирования чего стоит! По данным независимого эксперта Степана Геннадьевича Демуры, только 2 страны в мире в момент кризиса повышали ставки – Венгрия и Россия. Повышение ставки усилило спад в российской экономике.

Но самое интересное, что в 2009 году ВВП падал далеко не во всех странах. У 88 стран мира ВВП вырос. Среди этих стран есть и крупные страны. Есть и страны бывшего СССР. Есть и страны бывшего СЭВ (Совет экономической взаимопомощи). В 2009 году, когда ВВП России по данным "Всемирного банка" упал на 7,9%, ВВП Китая вырос (по данным того же "Всемирного банка") на 9,1%, Индии – на 7,7%, Индонезии – на 4,5%. А если посмотреть на результаты бывших советских республик, то ВВП Киргизии вырос на 2,3%, Беларуси – на 1,4%, Казахстана – на 1,2%. Из бывших стран СЭВ вырос ВВП Польши на 1,7%. Вот чьи центральные банки и министерства финансов надо хвалить за успешную борьбу с кризисом.

О реформе РАО ЕЭС

Пётр Олегович сказал: "Нам сегодня фундаментально нужны инвестиции. Собственно, в этом был смысл реформы РАО ЕЭС". Реформа РАО ЕЭС – это очень интересный вопрос. Как только реформа была завершена – начался кризис. Как только начался кризис – в российскую экономику и российскую энергетику перестали приходить инвестиции. То есть исчезло то единственное, ради чего всё это и затевалось. Более того, Чубайс раздробил мощную единую энергетическую систему страны на тысячи мелких кусочков. Очень быстро выяснилось, что эти мелкие кусочки совершенно неконкурентоспособны в борьбе за инвестиции. И теперь эти мелкие кусочки вновь стремятся объединиться и стать крупными.

Возникает вопрос – так может, не привлечение инвестиций было целью уничтожения единой энергетической системы страны? Вопрос этот, на самом деле, риторический. Ответ на него очень хорошо почувствовали на себе, как минимум, работники Саяно-Шушенской ГЭС в августе 2009 года и жители подмосковья нынешней зимой.

О парадигме потребления

Пётр Олегович в ходе своего выступления сказал о потреблении много разных фраз: "Тратя деньги на потребление, быстро расти невозможно… Доля потребления в ВВП в России была чуть больше 60% ещё пару лет назад, что уже само по себе очень много. По 2010 году потребление в ВВП составит 75%... Ориентация на потребление, а не на инвестиции, приводят к медленным темпам роста и стагнации… Китайцы по-прежнему не потребляют, они ограничивают рост уровня жизни фундаментально. Они копят и развиваются". Все эти высказывания придётся разбирать по отдельности.

Сначала попробуем разобраться, почему доля потребления в ВВП в России выросла. Если ещё раз внимательно посмотреть на график "Доля потребления в ВВП России", то, кроме пика в 2009-2010 годах, можно увидеть ещё один пик – в 1997-1998 годах. Не кажется ли вам странным, уважаемые читатели, что рост доли потребления в ВВП России происходит именно в годы кризиса? На мой взгляд, ничего странного в этом нет. И в 1997-1998 годах, и в 2007-2008 годах происходило укрепление рубля. Естественно, с целью борьбы с инфляцией. По крайней мере, нам так говорили. Но укрепление рубля удешевляет импорт и делает неконкурентными российские товары. Спрос на них снижается, а следом снижаются инвестиции российских предприятий в основные средства и складские запасы. А удешевление импорта приводит к росту спроса на него и уменьшению чистого экспорта.

Снижение этих двух факторов в сумме и приводит к росту доли потребления в ВВП. Притом, что само потребление во время кризиса снижается. Потому что российские предприятия вынуждены сокращать персонал из-за снижения спроса. Естественно, что в таких условиях инфляция действительно начинает снижаться, так как падают доходы населения и падает совокупный спрос. Страна погружается в кризис. Власти вынуждены реагировать на происходящее девальвацией рубля, после чего экономика вновь оживает.

Какие логичные выводы можно сделать из сказанного? Первый урок, полученный российскими властями в 1998 году, не пошёл им впрок. Мать природа повторила урок во второй раз в 2008 году. Интересно, сколько раз нужно повторять этот урок? С какого раза власти поймут, что попытки задавить инфляцию путём укрепления рубля есть вредительство против своей страны и против своего народа. Я считаю, что соответствующим образом должны классифицироваться и должностные лица, предлагающие такой метод борьбы с инфляцией.

Теперь посмотрим, можно ли быстро расти, тратя много денег на потребление. Для этого построим график изменения доли потребления в ВВП для нескольких быстрорастущих в последние годы стран (смотри график "Доля потребления в ВВП в разных быстрорастущих странах "). И что мы видим? Мы видим, что на самом деле доля потребления у России одна из самых низких среди быстрорастущих в последние годы стран. Из 10 рассмотренных стран меньше России в отдельные годы потребляли меньше в Ирландии (среднеарифметический рост ВВП за период с 1990 год по 2008 год составил 6,1% в год), Корее (5,6%), Индонезии (5,0%), Китае (10,2%). В течение всего одного года из рассмотренных 20-и доля потребления была меньше в Индии (6,3%), Польше (3,8%) и Турции (4,3%). А в Бразилии (2,7%) и Исландии (3,2%) доля потребления была выше в каждом из рассмотренных 20-и лет. Для сравнения, рост ВВП России за тот же период составил всего 0,7% в год.

На примере этого же графика видно, что Китай только в последние 9 лет начал уменьшать долю потребления в ВВП. В 90-х годах прошлого века доля потребления в Китае была стабильна и колебалась вокруг 60% от ВВП.

На мой взгляд, на основе приведённого выше графика, основанного на данных "Мирового банка", можно сделать выводы, диаметрально противоположные словам Петра Авена:

- Тратя деньги на потребление, быстро расти ВОЗМОЖНО;

- Доля потребления в ВВП как у России – это НЕ много. Есть большое количество быстрорастущих стран, в которых доля потребления ещё выше;

- Ориентация на потребление, а не на инвестиции, НЕ приводят к медленным темпам роста и стагнации;

- Китайцы только в последнее десятилетие стали уменьшать долю потребления в ВВП, а раньше они успешно развивались при сопоставимой с российской долей потребления в ВВП.

Так нужна ли нам новая серия ТАКИХ реформ?

Я лично не уверен в том, что нам нужна новая серия реформ по Авеновски. Более того, я вижу некоторую странную закономерность в том, что как только Россия занимает 5-6 место в мире по размеру экономики, так сразу находятся люди, желающие провести в стране какие-то реформы.

Пётр Авен верно заметил, что "В 1913 году, перед первой мировой войной, Россия была 5-й экономикой мира". А уже в 1914 году Россию подтолкнули к совершенно ненужной войне с Германией. Всем, кто не верит в ненужность для России этой войны, рекомендую ознакомиться с запиской Петра Николаевича Дурново императору Николаю II. После того, как в результате войны в стране ослаб иммунитет к разного рода реформам, её успешно заразили вирусом коммунизма. И ещё прислали в опечатанном вагончике людей, страстно желающих провести над Россией свои человеконенавистнические эксперименты.

Далее Пётр Авен снова верно заметил, что "К моменту распада Советского союза СССР был 6-й экономикой мира". И опять история повторилась. Сначала страну ослабили за счёт резкого падения цен на нефть, произошедшего в середине 80-х годов. А потом в стране появились так называемые "Чикагские мальчики", страстно желающие провести над Россией свои человеконенавистнические эксперименты.

И вот теперь история хочет повториться в третий раз. В 2008 году, по данным "Мирового банка", Россия стала 9-й экономикой мира. Потом наступил мировой экономический кризис. И опять среди нас появились люди, говорящие нам о необходимости новой серии реформ. На этот раз они хотят реформировать бюджетную и пенсионную системы. Послушаем ещё раз Петра Авена: "Тот бюджет, который мы сейчас обсуждаем, если бы у нас не было пенсий, был бы профицитным… Главная проблема – пенсионная… Нам нужна бюджетная реформа, нам, безусловно, нужна пенсионная реформа".

То есть теперь во всём виноваты пенсионеры. Если бы их не было, то и проблем никаких у России не было. Судя по всему, Пётр Авен под бюджетной реформой понимает такую реформу, по результатам которой бюджету не пришлось бы оплачивать дефицит "Пенсионного фонда". Кто тогда будет оплачивать этот дефицит? Никто? То есть пенсии принудительно будут уменьшены в размерах? А под пенсионной реформой Пётр Авен, наверное, понимает такую реформу, по результатам которой бюджет вообще ничего не должен платить будущим пенсионерам. То есть будущие пенсионеры с самого своего рождения должны исключительно самостоятельно позаботиться о своих пенсиях? А если им за всю свою жизнь этого сделать не удастся даже при 60-и часовой рабочей неделе, то это уже будут проблемы исключительно этих несчастных людей? То есть нам уже в третий раз предлагают новую человеконенавистническую идею? Не слишком ли это много для одной России?

Почему-то, когда смотришь на российских олигархов и слушаешь их предложения, то начинает казаться, что они думают следующим образом: "Какой ужас! Какой ужасный народец попался нам – олигархам. Его в гражданскую войну истребляли миллионами, во время коллективизации истребляли миллионами, во время Великой отечественной войны истребляли десятками миллионов, в 90-х годах истребляли миллионами. А он всё ещё живёт и никак почему-то не хочет модернизироваться. Он по-прежнему почему-то хочет вкусно есть и пить, красиво одеваться и отдыхать, рожать и воспитывать детей. Нет, чтобы вкалывать, как рабы на галерах, по 60 часов в неделю; жить в домиках, как у кума Тыквы; есть баланду; и ни на что никогда и никому не жаловаться".

Нет, ничего такого Пётр Авен, конечно, не говорил. Но вся его речь периодически наводила именно на такие размышления. Не зря, когда дошла очередь для выступления заместителя министра экономического развития и торговли РФ Станислава Воскресенского, то первое, что он сказал, было: "Я думаю, если у нас часть бизнес элиты оторвалась от реальности и от морально этических принципов в своём безбрежном потреблении – это не означает, что у нас пенсионеры тонут в гламуре. Я думаю, это несправедливая оценка того, что у нас происходит в стране и обществе". После этой фразы Пётр Авен густо покраснел, и начал оправдываться, что его, мол, неправильно поняли. Но мне кажется, что я и Станислав Воскресенский всё правильно поняли. Дай бог, чтобы реформы по Авеновски никогда не состоялись.