Похоже, что ответ на этот вопрос не знают и в самом ВТБ. Я спросил пресс-службу банка о целях покупки, о будущей доле на рынке объединённого банка, о возможности занятия объединённым банком доминирующего положения в каком-нибудь регионе. Ничего этого ни в пресс-службе, ни в каком-либо другом отделе ВТБ не знают. Ответом была уже растиражированная в СМИ мантра: "ВТБ рассматривает возможность покупки от контрольного до 100% пакета акций "Банка Москвы". Спасибо, конечно, но я это уже знаю. Ещё пресс-служба поделилась ссылкой на совершенно пустое и неинформативное интервью президента-председателя правления Андрея Леонидовича Костина. Типа, там вы найдёте "ответы на интересующие вас вопросы". Нет в этом интервью никаких ответов. Стиль ответов Андрея Леонидовича Костина можно назвать Горбачевским (первый и последний президент СССР Михаил Горбачёв, прим. ред.) – слов много, а толку мало.

Из этого интервью я понял только, что Андрей Леонидович Костин вообще не понимает, что за банк он якобы хочет купить. Судите сами, он сказал следующее: "Надо сказать, что "Банк Москвы" розничными не являются. У "Банка Москвы" розница – это меньше 2%, это больше корпоративный банк". А если посмотреть на реальные цифры (по состоянию на 1 октября 2010 года), то мы увидим, что в "Банке Москвы" доля кредитов физическим лицам составляет 13,6% от всего кредитного портфеля или 6,2% от активов. А депозиты физическим лицам составляют аж 16% от активов. То есть Андрей Леонидович Костин ошибся почти на целый порядок (для "жертв Фурсенко" напомню, что в математике фраза "на порядок больше" означает "в 10 раз больше").

Тем не менее, что-то о "Банке Москвы" в ВТБ всё-таки знают. Но явно меньше, чем им хотелось бы (смотри статью "ВТБ применяет двойные стандарты: раскрывать информацию о себе не очень хочет (хотя декларирует обратное), но при этом от других требует полного раскрытия информации"). И вообще, руководство ВТБ видит в "Банке Москвы" много недостатков. Кстати, очень интересной получилась заочная полемика между ВТБ и "Банком Москвы". Последний разослал по СМИ официальный комментарий в связи со статьёй, в которой приведены эти недостатки. Рассмотрим обвинения и оправдания подробнее.

Тезис о неподконтрольности "Банка Москвы" правительству Москвы

Руководству ВТБ не нравится, что "Банк Москвы" неподконтролен правительству Москвы. Действительно, на сайте банка сказано, что напрямую московскому правительству в "Банке Москвы" принадлежит всего 46,5% акций. Еще 17,3% - у ОАО "Столичная страховая группа", которая, в свою очередь, принадлежит правительству Москвы, "Банку Москвы" и гражданину Васильеву С. А.

"Банк Москвы" отвечает следующее: "Правительство Москвы является основным акционером "Банка Москвы". То есть банк фактически соглашается с претензией ВТБ. Ведь основной акционер и контролирующий акционер – это две большие разницы, как сказали бы в Одессе.

И в то же время, если посмотреть на отдельные примеры того, как и кому "Банк Москвы" выдаёт кредиты, то станет понятно, что ВТБ не совсем прав (смотри статью "Над "Банком Москвы" сгущаются тучи"). "Банк Москвы" летом 2009 года выдал компании (только что родившейся, никому не известной, ничего не имеющей за душой, с ничего не говорящим названием) кредит на сумму более 12 млрд рублей. Это при том, что ни один российский банк и в лучшие докризисные времена не выдавал кредиты только что родившимся компаниям. Тем более кредиты на миллиардные суммы. На эти деньги был куплен по завышенной цене участок земли на западе Москвы у компании, конечным собственником которой является Елена Батурина. А Елена Батурина, если кто этого до сих пор не знает, является женой Юрия Лужкова, бывшего летом 2009 года главой правительства Москвы. А правительство Москвы является основным акционером "Банка Москвы". Только этими обстоятельствами можно логично объяснить выдачу такого кредита такой компании.

Но вот будет ли столь послушен банк после отставки Юрия Лужкова с поста мэра Москвы – вопрос. Поэтому претензию ВТБ о не подконтрольности "Банка Москвы" правительству Москвы можно признать обоснованной.

Тезис о размере просроченной задолженности

Руководство ВТБ настораживает "не по-рыночному низкий уровень просроченной задолженности: 4-5% вместо 7-10% в среднем по банковской системе".

"Банк Москвы" отвечает: "Весь кредитный портфель банка построен на единых коммерческих принципах, с жестким контролем рисков и качественным обеспечением. Темпы роста просроченной задолженности и ее абсолютные значения на протяжении всей истории деятельности банка были ниже, чем у конкурентов. Объяснением этого являются крайне консервативные подходы банка к управлению рисками. В свою очередь достоверность и адекватность такой оценки риска подтверждается аудиторскими заключениями и заключениями рейтинговых агентств".

Насколько "жёсткий" у банка контроль рисков и "консервативный" подход к управлению ими – мы поняли по предыдущему тезису. И контроль, и подход, оставляют желать лучшего. "Качество обеспечения" на этом же примере тоже понятно. Нынешний мэр Москвы Сергей Собянин в ноябре 2010 года запретил строительство на этой земле. Каким образом теперь компания будет погашать взятый в "Банке Москвы" кредит – не понятно. Даже если участок земли будет в итоге продан, средств может не хватить. Ведь покупался участок, напомню, по завышенной цене.

Теперь рассмотрим "темпы роста просроченной задолженности" "Банка Москвы". Да, формально они ниже среднеотраслевых. Но при этом в отчётности банка по международным стандартам финансовой отчетности (МСФО) на 1 июля 2009 года существовал раздел "Частично обесцененных" кредитов, куда входят различные пролонгации, реструктуризации и прочие непонятные стороннему наблюдателю действия. Цифры в этом разделе поражали воображение. 239,7 млрд рублей по корпоративному блоку и 46,7 млрд рублей по розничному блоку. Это составляло 53,5% от всех корпоративных кредитов и 45,8% от всех розничных кредитов! Пресс-служба банка тогда отказалась что-либо комментировать. И я их прекрасно понимаю. Сложно что-либо сказать, когда качество половины всех кредитов банка далеко от первой свежести.

Но что интересно, после того, как я написал об этом открытии (смотри статью "Стресс-тестирование отчетности российских банков по МСФО или как скрывают банки свою просроченную задолженность"), банк в своих последующих отчётах перестал публиковать этот раздел. Объяснение пресс-службы "Банка Москвы" данного факта было следующим: "Кредиты тестируются на обесценение на индивидуальной основе и на коллективной основе. При этом периодически международная комиссия по применению МСФО вносит изменения в стандарты раскрытия информации. Так, стандарт IFRS 7 требует раскрывать объем индивидуально обесцененных кредитов. Год назад в отчетности раскрывался весь объем кредитов, по которым создан резерв, не важно, был ли он определен на индивидуальной или коллективной основе. Начиная с отчетности за 9 месяцев 2009 года, мы выделяем кредиты, оценка обесценения которых производится на индивидуальной основе".

Вот так, стоило обратить внимание общественности на очень большой размер "Частично обесцененных" кредитов, как информация о таких кредитах перестала публиковаться. Возможно, чтобы больше не шокировать особо впечатлительные натуры. И обоснование для этого подходящее нашлось. Всё совершенно законно.

И, наконец, про аудиторские заключения и заключения рейтинговых агентств. Отчеты банка Lehman Brothers и американской газовой компании Enron проверяли не менее солидные аудиторы, чем тот, с которым работает "Банк Москвы". Ernst & Young в первом случае и Arthur Anderssen во втором. Это не помешало банку и компании разориться. Причем в случае с Enron выяснилось, что аудитор знал о финансовых махинациях руководства компании. В результате разразившегося скандала Arthur Anderssen был ликвидирован, а его бизнес распродан по частям другим крупнейшим аудиторским компаниям. Так "Большая пятерка" аудиторов стала большой четверкой.

Ещё с некоторыми примерами распространённой практики аудиторских и рейтинговых агентств можно ознакомиться в статье "Уж полночь близится, а Германа всё нет – Степан Демура. Часть I". Для тех, кому лень читать весь текст статьи, приведу эти примеры здесь.

Пример 1. В США некоторое время назад (в разгар кризиса) отменили правило №157. По этому правилу банки обязаны все активы разделять на 3 группы – активы 1-го уровня, 2-го уровня и 3-го уровня. Активы 1-го уровня – это торгуемые активы, когда цена в балансе должна совпадать с рыночной ценой. Активы 2-го уровня – это когда можно индикативно, исходя из рыночных условий, определить цену актива для отражения её в балансе. Активы 3-го уровня – цена таких активов не известна, потому что они не торгуемы. Так вот согласно правилу № 157 активы 3-го уровня должны быть списаны в убыток. Это значит, что банки сейчас могут рисовать стоимость активов как угодно. Например, хочу, чтобы какие-то мои активы стоили 99% от номинала. Да не проблема. Потом придут аудиторы, например, из PricewaterhouseCoopers, и скажут: "Да, всё правильно, у вас такая модель".

Пример 2. В США в настоящее время существуют много ценных бумаг, которые торгуется по ценам 30-45% от номинала, хотя при этом они имеет рейтинг в районе ААА от "замечательного" рейтингового агентства Standard & Poors.

Поэтому претензию ВТБ о не по-рыночному низком уровне просроченной задолженности "Банка Москвы" можно признать обоснованной.

Тезис относительно аудитора банка

Руководству ВТБ не нравится отсутствие у "Банке Москвы" международного аудитора из числа "большой четверки".

"Банк Москвы" отвечает, да, наш аудитор не входит в "большую четвёрку", он всего лишь пятый. То есть опять банк фактически соглашается с претензией ВТБ. Ну а с примерами "достоверности" и "адекватности" иных оценок аудиторов мы ознакомились в предыдущем тезисе.

Но, с другой стороны, если качество работы и аудиторов из "большой четвёрки" оставляет желать лучшего, то, как говорилось в одной рекламе, зачем платить больше? Поэтому претензию ВТБ относительно аудитора "Банка Москвы" можно признать не обоснованной.

Тезис о зависимости от клиентских средств, завязанных на городе

Зависимость "Банка Москвы" от клиентских средств, завязанных на городе, руководство ВТБ считает колоссальной и указывает, что любое движение для новой администрации по перенаправлению денежных потоков рискованно.

На это "Банк Москвы" ответил следующее: "В настоящее время доля бюджетных ресурсов города Москвы в пассивах "Банка Москвы" составляет около 12%. При наличии ликвидных активов, в несколько раз превышающих средства бюджета, нельзя говорить не только о существенной, но даже о сколько-нибудь критичной зависимости "Банка Москвы" от этих ресурсов. Соответствующие данные содержатся в официальной отчетности банка, и обоснованные выводы могут быть сделаны любым банковским аналитиком.

Что-ж, попробуем разобраться. На 1 декабря 2010 года по российской системе бухгалтерского учёта (РСБУ) пассивы (обязательства) банка составляли 788,9 млрд рублей. 12% от этой суммы – 94,7 млрд рублей. К безусловно ликвидным активам можно отнести денежные средства (17,5 млрд рублей), средства в ЦБ РФ (17,2 млрд рублей), средства в кредитных организациях (7,2 млрд рублей). Это всего 41,9 млрд рублей. Таким образом, ни о каких "в несколько раз превышающих средства бюджета" речи быть не может. Возможно, пресс-служба банка отнесла к ликвидным активам ещё чистые вложения в ценные бумаги, оцениваемые по справедливой стоимости через прибыль или убыток (131 млрд рублей) и чистые вложения в ценные бумаги и другие финансовые активы, имеющиеся в наличии для продажи (33,7 млрд рублей). Даже если прибавить эти две цифры к действительно ликвидным активам, то получим 206,6 млрд рублей. Превышение этой цифры над средствами бюджета составляет всего 2,2 раза, что несколько меньше по смыслу, чем упомянутые выше пресс-службой "несколько раз".

Но, к сожалению для банка, любые ценные бумаги имеют весьма ограниченную ликвидность в том смысле, что при попытке продать одномоментно сколь-нибудь значимый пакет ценных бумаг банк сразу столкнётся с резким и значительным падением цен на эти бумаги. Возможно, если банк захочет в течение хотя бы одной недели продать упомянутые ценные бумаги, то полученные средства окажутся меньше разницы между средствами бюджета и действительно ликвидными активам (то есть меньше 52,8 млрд рублей).

При этом следует учесть, что средства в ЦБ РФ обеспечивают платежи клиентов "Банка Москвы" своим контрагентам, а денежные средства – различные кассовые операции. То есть при снижении средств в ЦБ и кассовых средств до нуля практически останавливает работу банка полностью. Что после этого происходит с банком? Правильно, он очень быстро перестаёт существовать. Так что опять претензию ВТБ относительно о зависимости "Банка Москвы" от клиентских средств, завязанных на городе, можно признать обоснованной.

ВТБ забыл ещё об одном риске, который упомянула в своём заключении международное рейтинговое агентство Fitch Ratings 29 сентября 2010 года (смотри новость "Fitch поместило под наблюдение в список Rating Watch "Негативный" рейтинги "Банка Москвы"): "база фондирования у банка является достаточно концентрированной, и на долю пяти крупнейших корпоративных вкладчиков (включая крупную зарубежную структуру) приходится 5,0 млрд. долларов, или 20% пассивов. Fitch было проинформировано, что некоторые из этих депозитов являются долгосрочными". Значит, некоторые вклады являются краткосрочные и могут быть отозваны. Пресс-служба "Банка Москвы" не ответила на вопросы, связанные с этими вкладами, что лишь усиливает недоверие к банку, его отчётности, и его аудитору.

Так зачем ВТБ покупает "Банк Москвы"?

В начале своего оправдательного письма пресс-служба "Банка Москвы" пишет, что в статье со ссылкой на топ-менеджмент ВТБ "приводится некорректная информация" о банке. В конце своего оправдательного письма пресс-служба "Банка Москвы" пишет, что "по нашему убеждению, изложенные в статье публичные заявления со ссылкой на руководство ВТБ продиктованы определенным желанием снизить стоимость акций" банка.

Вся ситуация очень сильно напоминает скандал между Сбербанком и ЦБ, произошедший в мае 2010 года (смотри новость "Сбербанк России в своё оправдание сказал много правильных слов. Но слова заместителя председателя Центрального банка Сергея Голубева вызывают большее доверие"). Тогда Сбербанк тоже пытался оправдаться, но все его доводы были столь же неубедительны, как и сейчас у "Банка Москвы". А всё потому, что и Сергей Голубев тогда, и руководство ВТБ сейчас, не предполагали, что их слова попадут в печать. И поэтому они говорили совершенно искренне, то, что думали на самом деле, без всяких задних мыслей. А это значит, что руководство ВТБ говорило правду.

Тогда зачем ВТБ хочет за свои деньги получить такую большую кучу проблем? А кто вам сказал, что банк хочет? Сам Андрей Леонидович Костин? И вы поверили? У меня есть другая версия происходящего. Ещё раз – это только версия. Мне кажется, что риски "Банка Москвы" столь велики, что было принято решение "спасти" банк заранее, во избежание ещё больших проблем для самого банка и всей российской банковской системы. Чтобы он не стал российским Lehman Brothers. Напомню, что банкротство последнего (по мнению многих) стало отправной точкой мирового экономического кризиса. Точно также, если произойдёт банкротство "Банка Москвы", то это может спровоцировать панику на всех российских рынках, вызвать отток вкладов из всей банковской системы и поставить из-за этого всю банковскую систему на грань выживания. Этого государство допустить никак не может. Поэтому и возникла идея на всякий случай присоединить "Банк Москвы" к государственному и надёжному (как считается) ВТБ.

Сам "Банк Москвы" такую версию никак не прокомментировал. ВТБ не смог ответить и на более простые вопросы. Заместитель генерального директора государственной корпорации "Агентство по страхованию вкладов" (АСВ) Андрей Мельников считает банкротство "Банка Москвы" невозможным: "С точки зрения системы контроля за рисками и крайне незначительной вероятности банкротства этого банка, что в частности подтверждается его рейтингами, эти риски следует рассматривать как несуществующие".

Но при этом текущий размер фонда страхования вкладов, по словам Андрея Мельникова, составляет 120 млрд рублей. А вклады физических лиц в "Банке Москвы" на 1 декабря 2010 года – 164 млрд рублей. Правда, Андрей Мельников утверждает, что "Объем страховой ответственности АСВ в отношении "Банка Москвы" – около 90 млрд. рублей". То есть АСВ сможет рассчитаться со всеми вкладчиками банка в случае наступления страхового случая, но после этого останется почти без денег. Это значит, что "Банк Москвы" является "Too big to fail" ("Слишком большой, чтобы умереть").

Предоставим ещё раз слово Андрею Мельникову: "Я лично считаю, что наша банковская система только выиграет, если в ней будет не один (Сбербанк), а несколько "монстров". Значит, будет конкуренция между ними. От этого выиграют все. За крупнейшими банками и надзор должен быть тщательнейшим. В этой связи я бы не стал прямолинейно переносить на нашу почву потенциальные риски деятельности крупных банков, с которыми столкнулись некоторые зарубежные банковские системы – у нас пока еще разные и системы координат для их оценки, и разные причины кризисов". К сожалению, как убедительно показала мировая практика, банки легко обходят самый тщательный надзор в погоне за прибылью. Более того, они способны на законодательном уровне лоббировать снижение уровня надзора. А потом, когда совершенно неожиданно для надзорного органа наступает банкротство такого "монстра", расплачиваться за допущенные ошибки приходится всему обществу. Так может, мы не будем повторять чужие ошибки, и не будем создавать своих "монстров?

Справочно о монстрах

На самом деле не все российские банки такие уж и маленькие. Всё зависит от того, как и с чем их сравнивать. Если сравнивать российские банки с иностранными банками по величине активов (как это обычно и делают), то наши банки действительно крохотные. Но, на мой взгляд, такое сравнение не вполне корректно. Лучше банки сравнивать, используя показатель их значимости в родной экономике – величину активов конкретного банка делить на ВВП страны, в которой находится штаб-квартира этого банка. И тогда станет понятно, что размер банка из преимущества может превратиться в громадный недостаток. Потому что если активы банка превышают ВВП его родной страны, то в случае появления у такого банка проблем, эти проблемы превращаются в большую проблему для всей страны (вспоминаем Исландию и Ирландию). И опять приходится констатировать, что как здорово, что наши банки не успели вырасти до монстров международного масштаба типа HSBC и Barclays, чьи активы как раз превышают ВВП Великобритании (108% и 102% соответственно). Эти банки в случае своего банкротства утащат за собой в финансовую пропасть и всю страну.

Более того, в США и гораздо меньший относительный размер американских банков уже вызывает озабоченность у властей – там всерьёз задумались об уменьшении их размеров. А ведь они не так и велики относительно размеров своей страны. Активы самого большого американского банка Bank of America составляют "всего" 15,6% от ВВП США, активы JPMorgan Chase – 14,2%, активы Citigroup – 13%, активы Wells Fargo – 8,7%.

Сравним эти данные с российскими. Активы Сбербанка составляют 19,8% от ВВП России, активы группы ВТБ – 8,7%. То есть оба наших домашних монстра на самом деле уже достаточно велики. Поэтому разрешать ВТБ расти за счёт слияний и поглощений, на мой взгляд, уже нецелесообразно. Но вот другим российским крупным банкам вполне можно позволить расти за счёт слияний и поглощений.