Бывший председатель Банка России Виктор Геращенко поделился с "Sobesednik.ru" наблюдениями о странностях, которые он замечает в работе главного банка страны.

Набиуллина, ты зачем колоду-то тасуешь?

Так что это за странности, на ваш взгляд?

Я бы сказал, что это странности в построении своего места в новой организации. Человек пришёл в ведомство, в котором никогда не работал. Девушка [Геращенко упрямо называет нынешнюю главу ЦБ Эльвиру Набиуллину исключительно так – или "девушка", или "она" – ред.] пришла из Минэкономики, а это уже не совсем то для такой организации, как Центральный банк – сюда традиционно назначались люди из Минфина. Самое печальное, что она, не зная хорошо этой системы, пришла в банк, работа которого была хорошо отлажена и прекрасно функционировала, со своим представлением, как надо.

Помню, когда меня перевели из "Внешторгбанка" в госбанк (а это была всё-таки совершенно другая организация, с абсолютно новыми для меня задачами), мне отец говорил: если чего не знаешь, спроси. Не делай вид, что всё знаешь. Тебя будут больше уважать, если ты честно поинтересуешься: как это, я с таким раньше не сталкивался? И я всегда следовал этому совету. А когда люди "сбоку" приходят и говорят – мы знаем, как надо, это обычно плохо кончается.

И в чём же можно упрекнуть Набиуллину?

Во многом. Но главное – отношение к кадрам. Вот я иду по коридору банка за пенсией, а мне все жалуются – и сотрудники, и даже шоферы.

Жалуются на увольнения?

По-разному. Шоферы – на то, что она хочет наш гараж с Житной площади перевести куда-то за Рижский мост, куда даже на метро не доедешь. А они же начальников возят. У Неглинной встать теперь нельзя (хотя у ЦБ раньше были договоренности с мэрией), а на Житной девушка хочет запретить им парковаться только для того, чтобы туда ставили собственные машины. Ей хорошо, у нее фээсбэшный номер (я вот не просил себе, как она, такой номер) – где хочешь можешь устроиться. А водителям банка куда деваться? Штрафы бесконечные платить из своего кармана или парковки оплачивать бесконечно?

У специалистов жалобы, наоборот, профессионального плана – в основном на новую команду. Половина начальников управлений и отделов теперь – все новые лица. Причём, новых людей она набирает не из банковской сферы. Тащит отовсюду по знакомству. Кого-то привела из экономического отдела администрации президента. А на кадры и вовсе поставила человека, кадров не знающего, и в них не разбирающегося. Или вот сейчас – начальником одного из подразделений назначили парнишку лет 35, тоже мне Моцарт. Я спросил – откуда он, из МЭР? Мне говорят – сами не поймем. Так чего ты колоду-то тасуешь? Зачем?

А вот пример другого плана. Есть такая "Банковская школа", очень старая. Раньше это был финансово-банковский техникум, он подчинялся Миноборазованию. Но потом, когда начала развиваться в России банковская сфера, ЦБ взял эту школу на свой кошт. Мы повысили там уровень знаний, ввели новые предметы… И сейчас там учится очень много детей, чьи родители работают в различных банках. После 4 лет обучения 75% учеников поступает в "Финансовую академию", которая очень поддерживает эту школу – лекциями и так далее. Так вот, она закрыть её собиралась. Сейчас вроде отстояли.

Это всё, так сказать, бытовые моменты внутренней жизни ЦБ. А его место в жизни страны с приходом Эльвиры Набиуллиной изменилось?

Я в это дело не суюсь.

А ЦБ может повлиять, скажем, на вывоз капитала из страны? Есть у него для этого механизмы?

Тут не ЦБ надо вмешиваться, а практику менять. Когда-то Путин, чтобы заслужить себе уважение бизнеса, предложил: давайте разрешим экспортным организациям (тем, кто что-то продает) оставлять 75% выручки в валюте. Я тогда был против. Раньше экспортёр, если на его продукцию был повышенный спрос, и его товар не был расписан для внутреннего потребления, мог оставлять себе до 1,5% экспортной выручки. На неё он мог купить себе оборудование и так далее, чтобы повысить свою конкурентоспособность. А если, предупреждал я, мы будем оставлять ему 75%, производитель будет думать: а куда мне вложить эту валюту? И начнется вывоз денег за границу. Жульничество начнётся, и так далее. Так зачем мы это делаем, если производитель может свободно выйти на рынок с рублями, и купить валюту по текущему курсу? А мне в ответ – "что ты?" Ну и что мы сейчас имеем? Бардак. Кстати, сейчас, кажется, чуть ли не 90% валютной выручки можно оставить себе.

Три кита ЦБ

На ваш взгляд, резкое повышение ставки в декабре 2014-го – профессиональная реакция ЦБ?

Её Путин похвалил – молодец, что повысила. Мне представляется, что она это сделала под влиянием представлений президента о том, что надо делать. А он в этом деле… не совсем специалист, скажем. А производители все недовольны высокой ставкой.

Но рубль-то стабилизировался после этого. И с этим не поспоришь. А что вы скажете про курс рубля, отпущенный в свободное плавание? Раньше всегда говорили: главная задача ЦБ – удержать курс…

Я бы не сказал, что это была основная цель. Горбачёв в 1990-м как-то вызвал нас с главой тогдашнего Минфина Валентином Павловым и сказал: я договорился с Бушем-старшим, он на неделе примет вас, вам организуют встречу с американским Минфином и главой федеральной резервной системы (аналог нашего ЦБ). Посмотрите, как они что делают, поучитесь. И вот мы туда поехали.

Я гляжу: Павлов раз сходил в их Минфин, и больше не интересуется. Говорит: чего туда ходить? Мы каждый год, говорит, по три варианта бюджета делаем, пока его рассмотрит Госплан, ЦК, ведомства соответствующие. А они каждый год его просто немножко индексируют, и всё. Нечему тут учиться.

А я, поскольку от Госбанка тогда уже отняли кредитную деятельность, с интересом ходил в ФРС. У меня отношения с тогдашним главой Аланом Гринспеном сложились неплохие.

Он мне разъяснил: у нас, говорит, три цели основные. Во-первых, размер инфляции. Во-вторых – доходы населения. В-третьих – занятость. Я спрашиваю: а причём тут занятость? У вас же есть Минтруд. Он в ответ: как ты не понимаешь, это всё завязано. Какой доход – такая и оплата у тех, кто занят. И если мы идём к выборам (а я, говорит, вхожу в экономический комитет при президенте), нам важно, чтобы повысилась занятость населения, и повысились доходы граждан. А инфляция, говорит, если и повысится, мы её потом прижмём. Это важно, но это не основное.

А у нас?

А у нас — на кухне газ.

Недавно авторитетный журнал Economist признал Эльвиру Набиуллину лучшим главой ЦБ в мире. Вы, получается, не согласны с такой оценкой?

Нет. В своё время такая же история была с Алексеем Кудриным. Его тогда тоже на западе признали лучшим министром финансов. И только за то, что у России был положительный платёжный баланс. А по сути ведь это не его заслуга, а высоких цен на нефть. Или вот, смотрите, его детище – стабилизационный фонд. Он взял эту идею из Норвегии. Но там-то фонд будущих поколений появился почему? У них была сбалансированная экономика, а потом они открыли нефть в Северном море. Цены на нефть всё время росли, экономика лишних денег не требовала, и они решили откладывать "на потом" – чтобы, когда ресурсы кончатся (а это рано или поздно может случится), они смогли продолжать нормальное развитие за счёт средств этого фонда.

Кудрин скопировал идею, а ведь в нашей экономике дырок было больше некуда. Я ему говорил: у тебя в твоем родном городе Ленинграде трубы с горячей водой рвутся, капремонт не делается – на кой нам этот резерв на будущее, если использовать их надо уже сейчас? Вон, недавно у Путина обсуждали проблемы в рыбном хозяйстве – суда старые, заводов перерабатывающих нет и так далее. Чего он эти-то дыры не закрывал? Вот мы сейчас ощущаем все прелести создания этого фонда. Единственный плюс – стабфонд позволил сменившему меня на посту главы ЦБ Сергею Игнатьеву продержаться три срока: платёжный баланс был прекрасный, и поэтому можно было держать курс рубля.

С Грефом сталкиваться не хочет

Между тем Сергей Игнатьев [он теперь советник Набиуллиной – ред.], судя по всему, чувствует себя в новых условиях вполне комфортно. И, кстати, он и на новый срок остался председателем наблюдательного совета "Сбербанка".

"Сбербанк" – акционерный банк. Но, поскольку большинство акций принадлежит ЦБ, в этом смысле он государственный. Раньше ЦБ принадлежало 65% акций "Сбера", сейчас, мне кажется, 52%. И поэтому всегда глава ЦБ был председателем наблюдательного совета в "Сбербанке". И, по идее, раз её назначили в ЦБ, она должна была стать главой наблюдательного совета "Сбербанка".

Но не стала?

Нет, она оставила Игнатьева председателем наблюдательного совета "Сбербанка". По какой-то загадочной причине она с Грефом сталкиваться не хочет.

Кстати, история прихода Грефа в "Сбербанк" тоже необычна. Когда он почему-то решил оставить пост министра экономики, его вдруг предложили выбрать главой "Сбербанка". До годового собрания акционеров. А такие вопросы всегда решались, как правило, на этом собрании.

У моего сына есть небольшое количество акций "Сбербанка". И вот я получил от него доверенность, пришел на внеочередное собрание и спросил: почему вы так торопитесь? До годового собрания остался месяц. Иначе любой акционер будет думать: "Что-то случилось. Если всё нормально, почему нынешний глава "Сбербанка" так спешно уходит?"

Но там, видимо, был какой-то сговор: прежний глава "Сбербанка" Андрей Казьмин уверял – всё нормально. У его жены, насколько я знаю, что-то случилось с ногами тогда. Думаю, ему заплатили какие-то деньги, и он уехал с больной женой за рубеж, а Греф стал главой "Сбера" до годового собрания.

Кого слушается Банк России

Это правда, что вы ушли с поста главы ЦБ в знак протеста? Против чего протестовали?

Это было в 2002 году. Тогда создавали наблюдательный совет над ЦБ, во главе которого должен был стать министр финансов. Такого быть не должно: ЦБ по закону – независимая госструктура. В своё время мы сделали модель, как на западе.

А тогда вышла следующая история. Из Парижа Александр Шохин (сейчас он возглавляет РСПП, а тогда – руководитель парламентской делегации России в ПАСЕ) прислал телеграмму: вот, мол, во Франции при правлении ЦБ есть наблюдательный совет, который корректирует позицию ЦБ Франции. Наши задумались.

А я тогда сразу поинтересовался у коллег во Франции – есть у них такой совет? Нет, отвечают мне. Просто когда нам нужно повысить или понизить ставку, мы приглашаем экспертов по денежному обращению и с ними советуемся, что делать. Но их рекомендации, сказали мне, нужны лишь для принятия правильного решения. Глава ЦБ Франции рассказывал мне: "Когда мы принимаем решение по ставке, министр финансов приглашается, но он и слова сказать не может. Это потом он уже волен идти к президенту, доказывать, что мы, к примеру, повысили ставку зря..." Президент вызывает главу Банка Франции, у них начинается дискуссия, и если властям удастся убедить его в своей правоте, он начинает уговаривать членов правления ЦБ Франции изменить решение.

Так зачем было докладывать Путину, что во Франции такой порядок? Значит, просто хотели наложить дополнительный контроль над ЦБ. И наложили в итоге. Сейчас в наблюдательный совет ЦБ входят три человека от Совета Федерации, три – из Думы, три – от правительства и три – от администрации президента (сейчас там помощник Путина Андрей Белоусов). Глава наблюдательного совета ЦБ – министр финансов Антон Силуанов.

Получается, ЦБ у нас вынужден прислушиваться к мнению совета и главы Минфина? Так что повышение ставки, отправление рубля в свободное плавание, активный отзыв лицензий у банков и другие действия ЦБ – не результат решения одной Набиуллиной?

Получается, так.

И что, когда вы захотели выйти из-под контроля и попросились в отставку, Путин так просто вас отпустил?

Не очень просто. Я сначала к Игорю Сечину (ныне глава "Роснефти", а тогда – помощник Путина) подошёл и попросил его поговорить с президентом о моей отставке – здоровье, мол, возраст. Он меня спросил – с чего бы это? Примерно через месяц после этого Путин проводил совещание в Кремле по поводу предстоящего празднования 300-летия Петербурга. И после попросил остаться несколько человек. Меня в том числе. Всех постепенно отправил, и спрашивает меня – с чего это про отставку? Чтобы у олигархов зарабатывать? Нет, отвечаю, не нуждаюсь. Это вопрос не денег – здоровья.

Потом он меня уже в марте позвал – я, говорит, подумал, в принципе не возражаю. Я попросил Путина решить этот вопрос до думских каникул, нахально прибавив: а то вдруг вы предложите кандидатуру, а Дума её не одобрит. Он отвечает: хорошо. Но ждать до мая не стал, позвал меня уже через две недели и говорит: а чего тянуть-то?

Я согласился, только, говорю ему, в понедельник съезжу в Базель – там каждый месяц во второй вторник собираются главы ЦБ стран "семёрки" (обычно ещё кто-то присутствовал из Мексики, Китая и других стран). И в среду вернусь, напишу заявление. Путин меня спрашивает: а что это такое? Вы никогда об этих встречах не рассказывали. Я говорю: так вы никогда не спрашивали, где я и чего.

Кстати, я тогда Путину сказал, что насчёт наблюдательного совета над ЦБ Франции якобы под руководством главы Минфина его вводят в заблуждение. Но он мне на это ничего не ответил.