По офисам  По итогам  По назначениям  По рейтингам  По фальши  Пресс-релизы  Все новости  Поиск новости
main pagee-mailsearch
Finnews.ru
Новости банков 1Новости банков 2Акции банковПубликацииКурсы ЦБ РФУслуги банковСправочнаяО FinNews.ru
Новости банков 1
 По автокредитам
 По вкладам
 По драг.металлам
 По ипотеке
 По картам
 По кредитам МСБ
 По переводам
 По потреб.кредитам
 По сейфингу
Новости банков 2
 По офисам
 По итогам
 По назначениям
 По рейтингам
 По фальши
 Пресс-релизы
 Все новости
 Поиск новости
Акции банков
 По автокредитам
 По банк.картам
 По депозитам
 По ипотеке
 По кредитам МСБ
 По потреб.кредитам
Публикации
 Макроэкономика
 Общество
 Степан Демура
 Интервью
 Банки
 Инвестиции
 Кредиты
 Личный опыт
 Рейтинг PR
Курсы ЦБ РФ
 Курсы валют сегодня
 Архив курсов валют
 Конвертер валют
Услуги банков
 Автокредиты
 Депозиты
 Драг.металлы
 Ипотека
 Курсы валют в банках
 Кредиты МСБ
 Потреб. кредиты
Справочная
 Банки
 Обменные пункты
 Поиск на PDA
 Небанковские кред.орг-и
О FinNews.ru
 Сервисы
 Реклама
 Вакансии
 Фотобанк
 Индекс настроений
 Индекс депозитов
 Форум
14.05.13/04:45
Кому в России нужно финансовое образование?
FinNews.ru перепечатывает расшифровку передачи "Парадокс", которую ведёт на радиостанции Finam.FM Степан Геннадьевич Демура.

Демура: У нас в гостях сегодня в гостях у нас Сергей Николаевич Сильвестров, проректор по научному и инновационному развитию Финансового университета при правительстве России.

Тема нашей сегодняшней передачи – это "Кому нужно финансовое образование". Вот, Сергей Николаевич, как раз хочу задать первый, такой немного провокационный вопрос. Лично я знаю очень много людей, у которых нет формального экономического образования, которые, тем не менее, очень успешно работают как в реальном секторе, так и в виртуальном, на финансовых рынках. Но у них у всех есть некое фундаментальное образование: инженеры, физики, математики, даже хирурги. Вот на ваш взгляд, в чем ценность финансового или экономического формального образования, и нужно ли оно в современном, скажем так, мире?

Сильвестров: Добрый день, Степан. Вопрос не провокационный, я бы сказал, философический. Потому что образование нужно всем, а финансовое в особенности. Но я бы здесь говорил не только бы об образовании, я сразу бы разделил грамотность и образование. Элементарные начатки грамотности необходимы. Потому что в противном случае никакой бизнесмен, каким бы талантливым стоматологом он ни был, удачливым ни в одной из областей финансовой, или в каком-то бизнес-предпринимательстве в другой области, но связанной с добычей денег, капиталов и инвестирования, ориентироваться не сможет. Поэтому мы как бы отделим эту часть.

А что касается фундаментального финансового образования, то естественно, есть очень сложные области финансовой деятельности, поскольку финансы давно уже оторвались от реального сектора, я бы сказал, что где-то более 100 лет назад, когда деньги перестали быть деньгами, связанными с монетарной формой, с реальными резервами материальными, а стали долговыми деньгами. Мы все с вами – вы, я, все наши слушатели – волей-неволей стали служителями мамоны, или финансов, пусть это и не золото.

Демура: Рабами.

Сильвестров: Рабами в определенной степени, вы правильно совершенно определили. Волей-неволей нас поместили в совершенно такую закрытую колбу, мир, который окутан вот этими финансовыми информационными потоками. И всё-таки элементарные начатки знаний необходимы, это первое.

И второе: конечно, тот, кто ринулся на финансовые рынки, должен понимать определенные закономерности работы финансов. Это касается, конечно, прежде всего, финансовых институтов, скажем, от банков до пенсионных фондов, страховых компаний и многого другого, что сейчас окружает нас и без чего немыслима современная экономика. Есть, конечно, другие области.

Вы говорите, что люди без специального образования работают на финансовых рынках. Да, брокером, дилером, наверное, можно. Здесь, наверное, скорее всего, играют большую роль знания технических определенных процедур и определенных моделей. Но плюс к этому, конечно, талант, интуиция, потому что нужна такая реактивность и понимание процессов, которые накапливаясь с годами, скажем, как когда-то у Баффета, как у многих других известных финансистов или бизнесменов, которые за свою собственную жизнь сделали миллиардные состояния, и стали образцом подражания для людей.

Демура: Баффет, Гейтс – у них же нет формального образования?

Сильвестров: Нет, да. Но вот они начали работать и накопили определенный опыт, и я бы сказал, что это чутьё.

Демура: Нет, у Баффета есть, он бизнес-школу заканчивал.

Сильвестров: Да, это потом.

Демура: Да, потом.

Сильвестров: Это потом уже. Но когда читаешь его книги многочисленные, которые он написал по поводу своего жизненного опыта, ты понимаешь, что это самоучка, который интуитивно ощущал то, что происходит на финансовых рынках. Есть даже такое понятие у Эллиотта, который говорит, что да, есть циклы. Но циклы просто как волны – вы не скажете, когда она накатит и когда она откатит.

Демура: Ну, у кого-то получается.

Сильвестров: У кого-то получается. И вот когда пользуются техническими средствами прогнозирования колебаний различных, скажем, валютных курсов, процентных ставок и так далее, разных деривативов, как они играют на рынках – да, на коротких дистанциях можно определить, но ты не знаешь, что будет, допустим, после долгового кризиса, который идёт в Европе. Никто не знает. Ну, наверное, за исключением тех, кто видит все это сверху и владеет всеми финансами мира.

Демура: Закулиса.

Сильвестров: Пусть будет закулиса. Всегда есть люди, которые имеют миллиард, кто-то имеет триллион, их мышление и понимание, они, в отличие от наших абстрактно-философских размышлений, конкретно решают определенные задачи.

Демура: Этому научиться можно или нет?

Сильвестров: Я думаю, что этому можно и нужно учиться. Первое, конечно, элементарно: нужно учиться понимать, что у тебя есть свое домашнее хозяйство. Не случайно вообще считается, что у нас практически начальная стадия ликбеза финансового, только-только был создан национальный проект, который реализуют сейчас в различных регионах. Один из пилотных регионов – Калининград, там была специальная программа принята.

Многие не умеют ни планировать, ни инвестировать, ни думать о будущем. Проводили интересные исследования, достаточно хорошо известны эти цифры. Думаю, что перед передачей вы тоже, может быть, знакомились и смотрели. Например, 73% нашего населения вообще практически не имеет сбережений.

Демура: Это не из-за того, наверное, что они не планируют.

Сильвестров: Это, скорее всего, от безграмотности, потому что всё равно… Вы хотите сказать, что, может быть, нечего иметь? Простите, я что-то задумался даже немножко. И это будет верно. Что, может быть, действительно трудно определить, сколько ты можешь. Но, может быть, просто и не считают и не задумываются над тем, что тебе нужны пенсионные накопления, тем более, никто не вникает в суть пенсионной реформы глубоко на самом деле. А учитывая то, что происходит резкий рост старения, и, скажем, мало людей, которые могут обеспечить нашу с вами старость…

Демура: Практически нет уже.

Сильвестров: Да, скоро вообще не будет. То возникает вопрос, как ты должен задумываться, что ты должен сделать, поэтому это личная судьба и судьба семьи. И нужно думать вообще широко. Мысли, скажем, о модели семьи: меняется модель семьи, модель из трех человек, из трех поколений, она уходит. Кто тебя будет кормить? А если такой есть, захочет ли он тебя кормить и сможет ли сам себя выкармливать? И так далее. Это всё очень сложные вопросы, с которыми на самом деле повседневно сталкиваемся мы с вами.

Кстати говоря, государство и каждый из нас не задавал вопрос, когда, допустим, я женюсь, или выхожу замуж – ну, предположим, я хочу в браке жить до конца жизни, может быть, 20 лет, хочу ли я иметь детей? А сколько всё это будет стоить? Ну, скажем, наверное, как мужчина мужчине, могу сказать, что ответственно мы должны себе отвечать на этот вопрос: "Да, я хочу иметь детей, может быть, одного-двух, и это будет стоить примерно столько, и я должен, я обязан спланировать так, чтобы эти люди стали настоящими людьми, а не брошены были на произвол судьбы".

Вот эти все вопросы, они кажутся очень такими банальными. На самом деле люди не умеют планировать, практически 56% вообще не планируют свою жизнь финансово.

Демура: Даже никогда не задумываются.

Сильвестров: Да, финансово вообще не планируют. Не ведут учёт. Ну и, в общем-то, многие из нас, я могу сказать, что я тоже так не записываю слева-справа, чтобы был дебет-кредит. Но какой-то порядок я себе представляю, за который нельзя выходить твердо совершенно, по одежке протягивай ножки. И глядя по тому, как у нас сейчас происходит изменение ситуации на рынке кредитований, как это было перед кризисом, я задавался таким вопросом: насколько рационально поступают люди?

Демура: Влезают в долги.

Сильвестров: Начинается определенный бум кредитный, да, и это весь мировой опыт показывает. Начинают рекламировать ипотеку, которая на самом деле ипотека по форме, а по содержанию она совершенное издевательство, конечно, при нашей процентной политике, в этой части.

Потому что, скажем, в тех же Соединенных Штатах если ты берешь ипотеку под 4%, то это реально можно выплатить при жизни, остаться живым, и кормить детей и, так сказать, жить в хорошем доме. А здесь возникает вопрос, задумываетесь вы о своей занятости, о том, какой у вас уровень дохода, что вы можете ещё себе позволить, кроме этой ипотеки, или вы становитесь действительно рабом.

Демура: Но ведь это же зависит не только от уровня образования по большому счёту.

Сильвестров: Это от грамотности, о чём мы говорим, о первой части пока только говорим, о самом простом.

Демура: Вы полагаете, что если население будет образовано, оно не будет поддаваться на всю эту рекламу потребительства, и будет жить по средствам?

Сильвестров: Будет поддаваться, такова человеческая психология. Мы всё-таки увлекающиеся натуры…

Демура: Да.

Сильвестров: …Иногда до алчности. Не задумываясь о том, что пятый, скажем, музыкальный центр, или шестой автомобиль не нужен, если таковые люди есть. А если он шестой автомобиль имеет, он может позволить себе седьмой, как я понимаю часто.

Демура: Обычно да.

Сильвестров: А смысл? Смысл существования, когда человек себя ведет по отношению к окружающей среде, к своему социуму и к природе, как гангстер практически?

Демура: Потребительство.

Сильвестров: Это гангстерское поведение – я могу ограбить что угодно. Фактически это грабёж.

Демура: Правильно, но ведь и образование от этого никак не излечит.

Сильвестров: А образование учит рациональному поведению.

Демура: Тренирует мозги, скажем так. Учит думать.

Сильвестров: Можете и так сказать, да, учит думать и действительно задумываться. С кем вы будете говорить о том, что поведение и потребление должно быть рациональным, если человек к этому не подготовлен, если он никогда не рефлексировал, не задумывался над этой проблемой? А если он не знает вообще, как это делать? Естественно, что идёт в руки, то и забирается, действительно наращивает его вес в обществе.

Что касается образования, то это, конечно, задача очень серьезная, потому что я вот задаюсь таким вопросом: почему? Да потому что финансы стали намного сложнее. Что это такое? Это вообще эфемерный виртуальный поток, это поток информации, который мы называем финансами, мы знаем, что она в электронной форме. Последние 20 лет показывают, что практически то, к чему привыкли (к рублям, к долларам, к фунтам стерлингов, к евро) – это внешняя форма телесная, она вообще уже ушла практически, её нет. Как с этим всем работать? Здесь возникает вопрос, что кто-то эмитирует, выпускает эту информацию в каких-то объемах, в каких-то целях.

Демура: С какой-то целью.

Сильвестров: С какой-то целью. Он думает в каких-то пропорциях, чтобы ни самого себя не потерять, и других при этом ещё обобрать, с тем, чтобы капитал стал немножко побольше. Это речь идёт, скажем, о мировой финансовой системе, она действительно так работает. И с тем, чтобы не было ни инфляции, ни дефляции, ни многих долгов и так далее, как вот это все сделать?

Без профессионального знания экономики и финансов, как отдельной части, конечно, это невозможно. Причем финансы в данном случае нужно понимать двояко: во-первых, как пласт экономической деятельности, связанный с реальной экономикой, которая работает позитивно, поддерживает, способствует ее росту, развитию…

Демура: Планированию деятельности предприятий, скажем так.

Сильвестров: Конечно. Качество, качество меняется. Нет, ну потом это территория, это расселение населения, уровень жизни, благосостояние.

Демура: Сергей Николаевич, мы должны прерваться на информационный перерыв. Оставайтесь с нами…

У нас в гостях Сергей Николаевич Сильвестров, проректор по научному и инновационному развитию "Финансового университета" при правительстве России. Обсуждаем мы тему необходимости финансового образования.

Сергей Николаевич, вы очень правильно сказали, что оно необходимо, чтобы понимать определенные закономерности, которые сейчас существуют в мире, и, скажем так, чтобы обобрали, но обобрали не до нитки.

Сильвестров: Ну, Степан, не так пафосно, наверное, насчет философии, закономерности.

Демура: Мимо тёщиного дома я без шуток не хожу. Сразу тогда возникает вопрос: а вот современная система образования, как в финансах, так и в экономике, она вообще даёт такие знания? Почему я задаю этот вопрос? Ну, причина очень простая: потому что даже если слушать великих экономистов, у которых Нобелевские премии, или занимают они высокие посты, не только в нашем правительстве, то почему-то, что бы они ни сказали, через шесть месяцев происходит всё наоборот.

Вопрос сразу возникает: если эти люди считаются элитой, богемой финансов и экономики, и они ошибаются практически на каждом шагу, то, что тогда говорить о простых смертных, которые, скажем, идут и получают финансовое или экономическое образование? Может быть, что-то не так делается, не то образование даётся?

Сильвестров: Я думаю, что сфера финансов, в которой экономисты, скорее всего, чаще всего говорят не столько о будущем, сколько это воспоминания о будущем.

Демура: Работа экономиста – объяснять, почему прогнозы не сбылись.

Сильвестров: Да, совершенно верно. Воспоминания о будущем. Это вы можете и Кругмана, и Рубини, кого угодно взять, и потом через 20 лет: "Я был прав в том, что я был неправ".

Я думаю, что финансы, вот то, что я сказал, связанные с реальным сектором – это фундаментальная, серьезная и достаточно устойчивая сфера деятельности, профессиональная сфера деятельности. Достаточно здесь взять учет, отчетность, бухгалтерию. Она может меняться, она может включать различие статьи, но вы без этого жить не можете, потому что это как бы вторая часть жизни: с одной стороны есть материальный продукт…

Демура: Это прикладные финансы?

Сильвестров: Безусловно. С другой стороны есть то, что помогает этим продуктам двигаться, извините, это уж как бы банальность – политическая экономия. Без финансов движение не осуществляется, иначе получается простой продуктообмен, банальность.

Ну а что касается второй части, когда финансы оторвались от реального сектора, то вы знаете, здесь играет роль, конечно, скорее всего… Я могу быть прав или не прав, но наблюдая за тем, что происходит на рынках деривативов, на рынках долгов. С одной стороны, крупные транснациональные банки и транснациональные компании работают, явно совершенно понимая, что они срывают болты и гайки с винтов, но при этом остановиться они уже не могут. Я могу просто некоторые цифры привести: скажем, вот считается, что у деривативов в диапазоне от 600 триллионов во время кризиса, которые были свыше квадриллиона, их даже посчитать сложно сейчас…

Демура: 1,2, даже больше уже сейчас.

Сильвестров: Реальный валовый продукт – 70, условно говоря, триллионов долларов, и целый ряд депозитов – 9 триллионов, допустим. Вообще все золото ценится в 7 триллионов, на какой базе реальной существует вот эта финансовая сфера. Этот пузырь в той сфере, в которой люди работают, конечно, тоже требует определенного профессионализма. Сделать дериватив – это искусство.

Демура: Это "Excel" на самом деле. Там всё написано.

Сильвестров: В "Excel", да.

Демура: В "Excel" все формулы забиты.

Сильвестров: Если, скажем, форвардные фьючерсы, аукционы, то там это можно, да.

Демура: Вопрос-то не в этом.

Сильвестров: А если комбинированный продукт…

Демура: Тоже в "Excel" всё забито.

Сильвестров: Тоже забито?

Демура: Я сам свои модели писал. Там всё забито, трейдер сидит, нажимает кнопочки…

Сильвестров: Вы меня разочаровываете, я хотел сказать, что без образования этого не сделаешь.

Демура: Фундаментального.

Сильвестров: Фундаментального, да.

Демура: Ну, а если серьезно говорить, готовится… Вот человек приходит, скажем, в Финансовый университет, берёт финансы, берёт экономику – вот на выходе он будет способен, скажем, отделять мухов от котлетов, в том смысле, что он может понимать, что происходит?

Сильвестров: Мух от котлет он отделит. Но сможет ли он есть котлеты, и будут ли мухи летать – это вопрос другой. Для этого ему нужно приобрести практические компетенции. Это вообще проблема образования всегда была, и иллюзий не должно быть. Вообще специалист зреет пять-семь лет.

Демура: После завершения?

Сильвестров: После, это всегда было так, это общий норматив. Ну, наверное, люди особо талантливые, попавшие в какие-то особые условия, проведенные через определенный практический опыт, могут и быстрее созреть. В противном случае я думаю, что это все профанация, на самом деле ни одно образование… Ну, без образования этого вообще может не произойти, специалистом он и не станет, конечно.

Мы готовим максимально возможно приближенно к практике. Конечно, эта проблема существует, потому что молодых специалистов (как всегда, во все века) не очень хотели сразу ставить на ответственную работу, где он обучается, долго его или не берут, или присматриваются. Эта проблема есть, но определенный образом мы преодолеваем эти вещи. Кстати, мы создали базовые кафедры, скажем, такие кафедры, как "Ингосстрах", АИЖК, которое занимается кредитованием жилья, и так далее.

Демура: С третьего-четвертого курса они уже работают? Ну, это система Физтеха.

Сильвестров: Да, они специализируются, и они сталкиваются с людьми, которые, в общем-то, смотрят на жизнь не сквозь розовые очки, они говорят им о реальных процессах. И должен сказать, что, конечно, там тоже людей, возможно, только с финансовым рафинированным образованием не доминирующее количество.

Но, тем не менее, когда готовится специалист, он потом, общаясь, имея базовое образование, реальные финансы реального сектора, плюс финансовые рынки когда он изучает, понимает технологию анализа, прогнозирования, когда он сталкивается с кейсами, этими людьми – когда он приходит на практику – конечно, он несопоставимо выше любого человека, который будет взят со стороны и будет самоучкой. Может быть, он на каких-то дистанциях будет играть во что-то, но серьезным специалистом, на которого можно надежно положиться, не будет.

Потому что главное, что мы формируем – это не только практические навыки, но ещё… Для того, собственно говоря, мы и стали не просто называться, а формировать университет вместо академии.

Демура: А вот в чём разница? Потому что мне самому любопытно, институты стали университетами…

Сильвестров: Вы знаете, я вот сам я выпускник "Московского государственного университета", экономического факультета. Это всякий раз ты себе задаешь вопрос: "Почему так, а почему не иначе? А прав ли я?" Ты всегда во внутреннем диалоге сам с собой. А это мыслительный процесс, потому что можно обучить, это практика сейчас обучения, практически современные технологии все ориентированы образовательные на это, обязательно довешивается большое количество кейсов.

Я в этом случае говорю: "Ну, хорошо, вы взяли какой-то случай из деловой практики, 100 случаев изучили, это как 100, 200 или 300 иероглифов китайских – все равно языка ты не знаешь". А если произойдет 101-й или 1001-й случай?

Демура: Который не похож не предыдущие.

Сильвестров: Не предыдущий, он совершенно неординарный. Кто-то в своё время придумал этот случай, разумный. Может быть, образованный или не образованный, но он знает, как это сработает. Он знает финансы, он понимает, как это в этой сфере это будет сказываться.

И если ты не имеешь широкого взгляда на процессы… Потому что, скажем, мы сейчас запустили очень серьезные программы и пытаемся инкорпорировать в учебный процесс всё это. Это и вопрос психологии очень серьезный, потому что, на мой взгляд, финансы – это во многом тонкая сфера психологических стереотипов, которые могут срабатывать. Все мы на определенных моделях работаем, так мы запущены в этот мир.

Демура: Поведенческих, да.

Сильвестров: Да, конечно. И вот эти поведенческие финансы – особая сфера, которой мы сейчас уделяем большое внимание, потому что они дают зачастую больше объяснений реальным процессам, чем те формулы, которые, например, используются при оценке инвестиционного проекта. Вот сколько было разговоров у нас недавно о том, как выгодно долги превращать в ценные бумаги, научили людей. Называется секьюритизация.

Демура: Досекьюритизировались.

Сильвестров: Досекьюритизировались. Потом говорят: "Слушайте, это технологически и математически интересная штука, но это как бы самостоятельная задача, но к реальной экономике это имеет до определенной степени отношение. Затем нужно думать, где границы применения этого инструмента. Какие мозги здесь должны срабатывать, какие знания здесь должны быть. Безусловно, те, кто манипулирует этими процессами наверху, знает и запускает этот процесс, он должен осознавать.

Должен сказать, что Джон Ли, один из авторов оценки финансовых рисков, известный математик, когда ему сказали: "Такая штука произошла, как финансовый кризис, а ваш финансовый риск-менеджмент и методы все использовались". Он говорит: "Извините, я решал математическую задачу, а то, что банкиры на своих совещаниях приняли решение использовать для оценки риска – это как бы"…

Демура: Ну, Джон Ли, он не известный математик, скажем так.

Сильвестров: Он Нобелевский лауреат, поэтому он известен в узких кругах.

Демура: Да.

Сильвестров: Широко известен. Вот поэтому я думаю, что…

Демура: Вы говорите, что вы пытаетесь людям давать фундаментальное образование?

Сильвестров: Фундаментальное образование, обучающее и практическим навыкам настолько, насколько это возможно, насколько это может дать учебное заведение, и, безусловно, способности мыслить и постоянно обучаться. Это обычная, так сказать, ориентация высококлассного образования.

Демура: Это университетское практически образование.

Сильвестров: Это университетское образование.

Демура: Мультидисциплинарное оно, по-моему, называется?

Сильвестров: Мультидисциплинарное. И ведь понимаете, какая штука, мир изменился, и это не просто слова. Если ты мог подготовить человека, который на протяжении своей жизни мог пройти одну-две или три переквалификации… Non-stop education, непрерывное образование, оно действительно не слово, брошенное просто так.

Не случайно говорят о том, что опыт деда не имеет зачастую смысла для внука. Потому что спрессованная информация, бесконечные изменения, новые модели возникают, новые поведенческие и прочие – глобализация. Мир ищет своего равновесия, он долго будет искать это равновесие. Возможно, это вопрос…

Демура: Самое равновесное состояние – это кладбище.

Сильвестров: Это вы о покое.

Демура: Да, покой нам только снится.

Сильвестров: Разве равновесие – это покой?

Демура: Просто я вот сталкивался, скажем так, с образованием экономическим в США, это в Чикаго, как формальная экономика, это graduate school, аспирантура у них, и бизнес-школа. И, в общем-то, мне как-то стало очень быстро очень грустно. Объясню, почему: потому что, на мой взгляд, у людей, как у аспирантов, так и у выпускников бизнес-школы, у них не хватало элементарной одной простой вещи – их никто никогда не научил думать.

Сильвестров: Ну, вот то, о чем как раз мы говорили.

Демура: И сказывался просто недостаток фундаментального образования. Ведь фундаментальное образование, пусть даже оно оторвано от реальности (например, математика или физика теоретическая) – оно учат думать, правильно, что из "А" должно следовать "Б". Вот у вас такое есть? Есть ли у вас вообще математическое образование?

Сильвестров: Обязательно, обязательно. Вообще экономическое образование, особенно финансовое – оно требует глубочайшей математической подготовки. Другое дело, в какой степени курс математический… Вообще в стране много лет не могут адаптировать к условиям экономическим, к экономическим знаниям.

Математики дают хорошее образование, но они иногда не могут интерпретировать экономические процессы. Я сам с этим сталкивался. Скажем, что касается эконометрики, там уже есть отработанные курсы, в финансовой сфере это ещё сложнее. Образование обязательно даётся, но хочу обратить ваше внимание к тому, что вы сказали…

Демура: Сергей Николаевич, мы должны прерваться на новостной перерыв. Оставайтесь с нами…

У нас в гостях Сергей Николаевич Сильвестров, проректор по научному и инновационному развитию Финансового университета при правительстве России. И обсуждаем мы сегодня проблемы финансово-экономического образования в стране.

Сергей Николаевич, позвольте, закончите вашу мысль.

Сильвестров: Я, можно, продолжу? Была реплика относительно бизнес-школ. Ну, бизнес-школам надо отдать должное, они всё-таки ориентированы на работу с людьми-практиками. Успешными, неуспешными, теми, которые хотят улучшить свои представления и знания о том, как изменилась общая ситуация, какие новые появились варианты решения их собственных задач.

Бизнес-образование давайте отделим от такого фундаментального экономического. Оно действительно необходимо. Это и есть тот способ беспрерывного самообучения. Но есть ещё один такой момент, на который надо обратить внимание: нельзя говорить вообще об образовании, скажем, фундаментальном. Есть всё-таки образование среднего уровня и высшее образование.

Вот я могу сказать, что мы немножко переборщили, явно совершенно, с высшим образованием. В свое время было достаточно много средних профессиональных (ну, техникумов, допустим), сейчас у нас тоже и СПО есть, и в составе университетов тоже средне-профессиональные образовательные учреждения. Но многие говорят: "Зачем вы выпускаете с высшим образованием? Нам нужна двух-трех-четырехлетняя подготовка", – когда нужен человек – технический работник. То, о чём я говорил. Там тоже своего рода фундаментальное образование.

Для мыслительного процесса сложного – это уже другой вопрос: готовьте аспирантов, готовьте докторантов. Кстати говоря, не каждый к этому приспособлен. Я надеюсь, что наше образование, всё-таки в силу традиций и знаний, накопленных в области образования в России, в Советском Союзе, и мы пытаемся сохранить то лучшее, что было, всё-таки даст возможность людям сохранить способность к мышлению, не будет делать просто технического работника, который будет считать, что он абсолютно прав. Вот он из одной точки в другую только прямым путем или, может быть, тремя путями движется, тремя сценариями. Будут решаться вопросы значительно сложнее.

Хотя должен сказать, что соблазн зарабатывания быстрых денег на короткой дистанции, естественно, отметает сомнения. Думать или не думать, делайте только сейчас и только так.

Демура: Ну, Кипр показал, что нужно думать.

Сильвестров: Да, есть такой момент. И есть, конечно, такие области, которые, вот я бы хотел сказать, совершенно новые, о них очень много говорят, но, к сожалению, пока не до конца понята их значимость в стране.

Очень много говорят, далеко не абстрактное понятие – государственно-частное партнерство. Это очень сложная система взаимоотношений между государством и частным бизнесом. В условиях вот этой новой экономики, которую мы называли в 90-е годы рыночной экономикой, у государства не остается ничего, кроме бюджета. Законы и бюджет – вот два инструмента, которыми надо управлять.

Демура: Так, в принципе, и должно быть.

Сильвестров: Так и должно быть. Но кто понимает, как бюджет должен взаимодействовать без коррупции, рационально и эффективно, с частным бизнесом? Вот это большая межа, которая образовалась в результате трансформаций социальных, привела к тому, что взаимоотношения между частным предпринимательским сектором и государственным бюджетом очень своеобразно у нас трактуются и используются.

Демура: Но у нас-то – да, но ведь на Западе же есть уже давно выстроенная система.

Сильвестров: Вы знаете, тоже не всегда так давно, как это говорится. Скажем, та же самая система государственно-частного партнерства, если не брать ярославских мужиков, которые ставят дом топором, четыре человека, восемь рук, которому тысячелетия – это тоже своего рода партнерство, не государственное, но может быть, с заказчиком. Это может быть и государство, которому строили дворец, и что-то другое. Нет, не об этом речь, речь идёт о сложных формах.

Создаются разные компании, которые должны управлять общим проектом, где создаются опять финансовые схемы. Здесь, конечно, нужно серьезное образование и понимание закономерностей деятельности государственных финансов, и нужно понимать, что у бизнеса есть свои интересы. Там тоже свои правила поведения в области финансов. Это не означает, что они не имеют общих оснований. И в этой сфере, конечно, подготовка специалистов, это называется "проектное финансирование", создание управляющей компании по проектному финансированию, выпуск определенных инфраструктурных облигаций – это очень серьезная фундаментальная работа, которая чревата большой ответственностью. Без образования фундаментального ощущение ответственности и возможности принять ее на себя практически чревато большими рисками, которые будет нести как бизнес, так и государство.

И потом, ещё одна профессиональная область, которую я упомянул: ведь государственное устройство – это не только парламенты, это не только президенты, которых мы видим на экране, или премьер-министры, это ещё и структура властных институтов, между которыми есть финансовые отношения: налоговые, бюджетные отношения. И вот эти налоговые и бюджетные отношения, которые мы называем отношениями между бюджетами – между муниципальным образованием и федеральным уровнем (ещё есть субъекты федерации) – а вот как управлять финансами, если у нас 8 тысяч муниципальных образований имеют бюджет не более 1,5 миллионов на год?

Демура: Специалисты нужны. Но им же не нужно разбираться…

Сильвестров: Здесь никакой специалист не поможет. Значит, здесь должны быть специалисты другого уровня, подумать, как консолидировать эти деньги, откуда взять дополнительные, допустим, средства, с тем, чтобы окончательно в долговую яму не провалился этот муниципалитет, возможно, это должна быть изменена административная структура. Сами финансы начинают подталкивать к этому мышлению, понимаете? Потому что люди не могут на эти ресурсы выжить, не могут решить свои жизненные проблемы. И таких вопросов очень много, и это касается не только нас, это общечеловеческая проблема.

Потом, ситуация меняется: увеличивается количество населения, потребности остаются теми же самыми, модели по телевизору потребления… Мы же с вами смотрим по телевизору замечательные модели: хороший, красивый автомобиль, замечательный 4-этажный дом, масса служащих, и одна жена на одного мужа работает при этих служащих. Откуда берутся деньги? Все хотят жить так. И возникает вопрос о том, как устроить жизнь так, чтобы всем было более-менее хорошо, и в то же время было рационально, не разбазаривались деньги.

Демура: Но это уже в политической плоскости вопрос лежит.

Сильвестров: Это финансовая политика тоже. Это экономическая политика, частью которой являются налогово-бюджетные и денежно-кредитные…

Демура: Сергей Николаевич, а вы считаете, что первично – экономика или политика? Если уж разговор об этом зашел.

Сильвестров: Человеческие страсти.

Демура: Ну, это понятно – жадность и страх.

Сильвестров: Многое другое ещё есть.

Демура: Больше ничего нет.

Сильвестров: Ну, почему? Любовь, доброта, стремление к чести, достоинство. Кто-то называет это…

Демура: Давайте без фантастики, мы в России. Жадность и страх.

Сильвестров: Давайте без фантастики, что это только в России.

Демура: Нет, как везде, к сожалению.

Сильвестров: Есть эпохи, конечно. Вот только некоторые моменты, о которых нельзя не говорить, потому что тема затронута вами в очень широком контексте. И мне кажется, что любое образование, существующее в сфере нашей деятельности, жизнедеятельности человека, чем фундаментальнее, тем больше оснований дает для ответственного, рационального поведения.

Демура: Хорошо, я с вами полностью согласен, Сергей Николаевич. А вот если взять ваше конкретное учебное заведение, ваш выпускник что может уметь? Или что он будет уметь из того, что вы перечислили? Если он добросовестно обучался, как в своё время обучались в ведущих университетах и институтах России? Предположим, что он добросовестно учился.

Сильвестров: Если учесть, что у нас десятки специальностей и ещё больше десятков специализаций, то вопрос – в какой сфере что он будет иметь. Пожалуйста, если у него…

Демура: Вопрос-то сразу возникает: он будет узким специалистом?

Сильвестров: Он может быть и узким специалистом.

Демура: Или широкого профиля?

Сильвестров: Он может быть и узким специалистом, потому что мы готовим как специалистов широкого профиля, так и зауженных, который должен выйти уже и войти в реальную жизнь, зная, действительно, основы аудита, зная, что такое отчетность – отчетность российская и отчетность, которая идёт по международным финансовым стандартам. Уметь совмещать всё это, уметь понимать, что это такое, уметь вести соответствующую документацию.

А что касается сферы, о которой я говорил, государственно-частное партнёрство, у нас вообще работает соответствующая кафедра, которая готовит сейчас таких специалистов. Фактически, она – основная кафедра сейчас в стране. У нас такой массовой подготовки нет, сделана "Внешэкономбанком", где готовят специалистов по государственно-частному партнёрству, прежде всего, по разработке финансовых технологий. Этот человек придёт, он уже знает процедуры. Может быть, они у нас не отработаны, но есть кейсы, которые он может использовать. Но он при этом ещё и может, наверное, и думать, я надеюсь, но это зависит от его способностей.

Поэтому на самом деле ребята выходят с хорошими навыками, практически ориентированные, по целому ряду специальностей. Таких специальностей много очень. Открывайте сайт нашего университета, и там прописаны компетенции.

Демура: Понимаете, в свое время, в Советском Союзе ещё была такая…

Сильвестров: Я перебью вас, Степан.

Демура: Да?

Сильвестров: Даже более того, недавно вышел указ президента, и "Финансовый университет" (который в марте месяце) разрабатывает собственные стандарты образования, подготовки. Доверена подготовка специалисту, который практически… Извините, перебил.

Демура: Просто в Советском Союзе была хорошая шутка: "Чем отличается студент МАИ от студента Физтеха?" – не помните? "Студент МАИ знает ничего обо всём, студент Физтеха знает всё ни о чём". Вот у вас МАИ или Физтех вы делаете?

Сильвестров: Я думаю, что и те, и те есть.

Демура: Это зависит от направления?

Сильвестров: Это зависит от профиля подготовки, да. Мы стараемся готовить и тех ребят, и тех, потому что, конечно, есть люди, которые потом идут в государственную банковскую систему, они могут работать на низовых уровнях, но он должен быть способен работать наверху.

Имейте в виду, что восемь министров финансов были выпущены ещё в "Финансовом институте" московском – потом "Финансовая академия". И незначительные отклонения от этой нормы говорят о том, что всё-таки это были люди, не просто сидящие за счетами, а мыслившие. Мыслившие, думавшие о судьбе страны, о том, как увеличивать ВВП и как стимулировать развитие реального сектора экономики.

Демура: Лучше бы вы про это не говорили.

Сильвестров: Ой, вы о чем?

Демура: О результатах их деятельности. Вы, кстати, подняли очень интересную, на мой взгляд, тему, в несколько шуточной манере. А вот если бы у вас были все необходимые ресурсы, все необходимые деньги и все необходимые полномочия, что бы вы изменили в системе образования экономической и финансовой? Наверняка же вы об этом задумываетесь, что нужно поменять это, нужно изменить то? Вот если помечтать немножко?

Сильвестров: Вы знаете, здесь много таких вопросов, но у нас одна есть мечта, к которой мы стремимся. Причем она касается не только финансового университета, она касается нашего образования. Безусловно, выделить группу учебных заведений, университетов, которые будут людей обучать аналитическим и исследовательским способностям. Это мой личный подход и мой жизненный опыт просто. Мне кажется, что впереди всё-таки идёт генерация знаний, активная работа интеллекта. Он может ошибаться, может не ошибаться, но если ты не занимался сам и не исследовал определенные процессы, а для этого нужны деньги… У нас в последнее время практически деньги могут даваться на сам процесс…

Демура: А они есть? У вас есть? Всё в вашей власти?

Сильвестров: Я говорю, что бы хотелось. Не только на сам учебный процесс, а нужно готовить людей…

Смотрите, возьмите "Московский государственный университет" или "Московский (дореволюционный) императорский", или возьмите Санкт-Петербург, другие институты: ребята-магистры довольно быстро проходили дистанцию до профессора – они делали исследования, они их потом публиковали. То, о чём мы мечтаем.

Ну, сейчас это декларативно и риторически все обсуждается, но практической базы для этого сейчас ни в нашей сфере, ни в инженерных областях, ни в естественных науках достаточной нет. А это практически подрывает то качество знаний, которые мы потом передаём детям и (в кавычках их называем) молодым, динамичным, очень умным, толковым, информированным ребятам, которые нуждаются. И они, естественно, через какое-то время стремятся оторваться и уехать туда, где они могут получить такую возможность. И в такой деятельности формируются практические навыки. Они не передаются, они формируются.

Демура: Ну, формируются школы научные.

Сильвестров: У меня возникает такой вопрос. Сейчас такая эпоха, когда у всех иллюзия, тоже банальность, что можно войти в Интернет, снять информацию, сделать реферат. Мы слышим о докторских, о кандидатских. А у меня возникает вопрос: а кто оплатил генерацию новых знаний? А вообще, кто генерирует знания? может быть, когда-нибудь интернет опустошится, и мы опустимся на то дно, где знаний уже не будет, потому что информация – это не знания.

Вот мечта о том, чтобы университеты стали, вместе с исследовательскими институтами, производителями знаний, формировали свое собственное будущее в своих областях профессиональных. Это принципиально важный вопрос, на мой взгляд.

Демура: Но, Сергей Николаевич, тогда практически вы говорите о системе образования, которая существовала в Советском Союзе.

Сильвестров: И там до конца этого не было. Вы говорили о Физтехе и о МАИ.

Демура: Да.

Сильвестров: Вот в Физтехе это было. В отдельных учебных заведениях – да, это было. И, собственно говоря, такой опыт интеграции исследований образовательного процесса, который на этой базе рос, развивался…

Демура: Сергей Николаевич, мы должны прерваться на новостной перерыв…

У нас в гостях Сергей Николаевич Сильвестров, и обсуждаем мы не только финансовое образование, но и вообще систему образования.

Сильвестров: Я продолжу. Сейчас такие попытки делаются, и речь идёт об интеграции науки и образования. В частности, могу опыт "Финансового университета" привести, он имеет такой уникальный шанс и возможность развивать учебные программы и процессы. У нас это пока не очень хорошо получается, мы здесь ищем свою модель взаимодействия (и, слава богу, последний закон "Об образовании" нам даёт такой шанс) с тем, чтобы поставить исследовательскую деятельность, в интересах причем органов власти, правительства, бизнеса, в том числе и финансового бизнеса институтов.

И если включить сюда большой актив, скажем, из молодежи, которые потом бы всё это защищали в каких-то работах своих и могли бы там это публиковать, цитироваться, я думаю, что это очень серьёзно могло бы поменять ситуацию. Во всяком случае, мы стараемся это сделать.

Но это очень непросто, потому что образовательный процесс построен на основе определенных процедур, технологий и стандартов, которые (это вторая мечта) перегрузили интеллектуальную часть нашей такой, скажем, интеллектуальной элиты, профессиональную часть нашей интеллектуальной элиты в образовательном процессе до недопустимого уровня.

Демура: Что вы имеете в виду?

Сильвестров: Когда профессор имеет 600-900 часов нагрузки, таких сложных очень работ в течение года, когда он имеет очень много аудиторных часов и он в неделю занят лекциями, семинарами и практическими, готовит к этому всякие пособия и так далее; оправдывается, очень много бумаги, невероятно заваленный бюрократическими процедурами образовательный процесс. Учебные заведения стонут просто.

Демура: Когда же им работать, исследованиями заниматься?

Сильвестров: Какие исследования, какая наука? О чём вы говорите? Коллеги, мы бы рады были и хотим, что называется, природа требует, а возможности такой физически нет. Я привожу пример, что, допустим, вот то, о чём вы говорили: в советское время в ряде учебных заведений элитарного типа, скажем, аудиторная нагрузка была 100-150 часов, 200 часов. Человек читал, работал, самообучался, и у него действительно был ограниченный круг учеников, формировались школы.

Без этого говорить о нашем конкурентоспособном образовании в перспективе, чтобы оно таковым стало, я думаю, будет очень сложно. Пытаются странными действиями, так сказать, трансформируя различные учебные заведения и укрупняя их, добиться этого эффекта. Может быть, это когда-нибудь и случится. Но мне кажется, что путь может быть более толерантный и более градуалистский такой, постепенный, и более осознанный. Потому что много очень изъятий. Ни право, ни финансы, ни организация всего этого дела пока не соответствует поставленным задачам.

Демура: Практически вы говорите о том, насколько я понимаю, что академическую науку и образовательный процесс нужно соединять?

Сильвестров: Я думаю, они должны быть чужды друг другу, потому что в академической науке очень много специфического. Есть белые башни, есть облака, в которых витают очень многие, и, наверное, соединить с образовательным процессом слишком сложно, но…

Демура: Но ведь школы-то создаются не преподавателями.

Сильвестров: Это ещё одна межа, которая у нас существует. Она должна быть преодолена как со стороны академической науки, которая в определенной степени, и в том числе по нормативно-правовой базе, не имеет возможности себя реализовать. Есть много тонких моментов, достаточно простых, которые можно снять, целенаправленно работая над этой областью, вычищая. Не критикуя академию наук или академические институты, а просто помогая им встать вот на этот путь интеграции с образовательным процессом.

Этот опыт есть. Есть опыт у Алфёрова, есть опыт такой у "Института истории", который сделал "Гуманитарный университет", и целый ряд других опытов, и в правовой области. Но там очень много таких вещёй, которые ставят академических ученых и руководителей, администраторов, в положение, нарушающее законодательство. Будь то по аренде, по каким-то другим вопросам. Неужели эти вопросы нельзя снять? Можно.

Демура: А почему же они тогда не решаются?

Сильвестров: Вопрос не ко мне.

Демура: Понятно.

Сильвестров: Я был бы готов. Когда готовили закон "Об образовании в Российской Федерации", который с сентября будет работать, мне кажется, что должны были учесть, что вот эту часть – создание условий для интеграции науки с образовательным процессом, вхождение в образование – нужно было бы облегчить. Облегчить и помочь двигаться в этом направлении. Так же, как и в учебных заведениях, которым нужно помочь с финансированием, не заставляя науку бегать только, зарабатывать деньги.

Она есть разная, наука. Есть практически ориентированная, где действительно она должна львиную долю составлять. Фундаментальная наука никогда не составляла львиную долю исследований. Где-то в лучшем случае 20-25%.

Демура: По финансированию вы имеете в виду?

Сильвестров: По финансированию и по объему деятельности, работы, и по способности людей работать там. По количеству занятых. Это на самом деле опыт мировой, он давно известен. Это прикладные исследования, внедрения, разработки, то, что мы называем инновациями. Для этого нужно создавать условия.

С 217-го, 219-го закона, принятого в 2010 году соответствующими постановлениями, которые должны были способствовать и способствуют развитию инновационной деятельности студенчества, молодежи, к сожалению более таких продвинутых и серьёзных шагов пока, к сожалению, не сделано. Это претензии к законодателям, конечно, и возможно, к более инициативной деятельности и ректорского корпуса тоже в определенной степени.

Демура: А как вы считаете, сейчас очень много говорится о том, что (справедливо говорится, на мой взгляд), что многие научные школы разрушены, и практически наша наука отброшена на десятилетия назад по сравнению с западными. Существует такая проблема? И насколько она легко может быть преодолима?

Сильвестров: Вы знаете, многие школы, наверное, действительно или затухают, или в полуразрушенном состоянии, но школы многие есть. Я, в частности, к счастью, являюсь разработчиком технологического прогноза развития Российской Федерации до 2030 года, и в 2009 году даже общее собрание академии наук обсуждало этот прогноз и посчитало, что вообще более интересной темы давно не было в академии наук на обсуждении, большого собрания, где собрались 2000 ученых наших ведущих.

И, я думаю, что вот то, что мы сделали (а мы проинвентаризировали деятельность всех отделений академии наук), хорошо было бы упомянуть и министерству о том, что такая работа была проделана. Я должен сказать, что сильнейшая, несмотря на огромный отток, математическая школа, безусловно. Очень сильная школа в области химии, причём совершенно передовые области. Очень много смежной и междисциплинарной биологи.

Демура: Живые ещё школы? Где готовятся кадры?

Сильвестров: Они не просто живые, а развивающиеся. Я могу сказать, что эти институты востребованы, центры востребованы. Они, кстати, очень прилично зарабатывают. И другое дело, что, конечно, этого не хватает для того, чтобы трансформировать и модернизировать базу материальную их деятельности.

Но там происходит следующий процесс, который проанализирован "Институтом статистики" министерства образования и науки. Они выявили – где, в какой области сохранились ещё школы, буквально пофамильно, поимённо, глядя на цитирование в мировых и в наших журналах. Выяснилось, что можно с полной определенностью и вполне точно… Мы, кстати, этих людей пригласили на работу к себе, в "Финансовый университет", с тем, чтобы иметь представление о том, в какой области у нас сохранился потенциал – научный, исследовательский, интеллектуальный потенциал.

Оказывается, есть очень много областей, и они сохраняются благодаря интеграции образования и науки, и интеграции на международном уровне. И вот там, где существует такая интеграция этих коллективов, 60% практически всего научного потенциала, который интегрирован, дают довольно сильный эффект.

Другой вопрос – в какой степени востребованы результаты этих исследований, этих разработок. В какой степени это инновационно развивается и внедряется в предпринимательском секторе, в нашей промышленности, в реальной экономике. Это другие вопросы. Они связаны вообще с организацией всей инфраструктуры нашей экономики и ее распределения по стране.

Демура: Потому что у нас какая-то странная программа инновационного развития, создаются какие-то пустограды, я имею в виду "Сколково", например. Когда есть ведь центры, которые существуют, нуждаются в финансировании. Почему деньги не пошли туда, а на создание чего-то нового?

Сильвестров: Вы знаете, вопрос тоже не ко мне.

Демура: Понятно.

Сильвестров: Деньги пошли, и сейчас начинает работать Счётная палата, и уже поработала немножко для того, чтобы выяснить, как они там шли и куда они вышли. Этот вопрос задавался всеми абсолютно, что есть реномированные и хорошо известные в мире различные центры, возьмите какой-то центр типа Троицка, Дубны.

Демура: Дубны. Зеленоград тоже.

Сильвестров: Да. Тем более там созданы особые экономические зоны, специальное законодательство принято и, в общем, там есть развитие и очень сильная база. Для меня необъяснимо. Если взять, например, наших биологов, то на Оке целый город существует.

Да, старые люди. Да, пожалуйста, с этим я соглашусь. Но тогда примите новое законодательство о пенсионном обеспечении именно ученых. Сделайте им привилегированные условия. Их не так много, это несколько тысяч человек, они сами уйдут и будут консультантами. На их место придут более молодые люди. Подумайте, может быть, действительно сократить численность работающих там; действительно переформатировать институты. Но не трогайте то хорошее, что было сделано. Умейте его развить.

Вот это удивительный талант – разрушать то, что было создано хорошее, а потом создавать заново, обещая райские кущи, это удивительное какое-то у нас свойство. Вот с этим я соглашусь, это наша особенность. Небережное отношение к тому, что было создано не тобой, а поколениями до тебя – это действительно серьёзная проблема.

Демура: Но вы считаете, что все это восполнимые утраты, или мы уже… Система науки, образования перешла некоторую…

Сильвестров: Вы знаете, за всю науку было бы безответственно отвечать. Я думаю, что как по любому вопросу, нужно иметь вполне конкретные примеры. Я думаю, что достаточно много областей, школ и центров, которым влив новые ресурсы, показав свой интерес к ним, проявив, я бы сказал так…

Демура: Потому что ученым ещё очень часто нужно просто признание деятельности.

Сильвестров: Степан, жесты.

Демура: Да, хотя бы жесты.

Сильвестров: Да, комплиментарный жест: "Вы нам нужны".

Демура: Да.

Сильвестров: Как немного нужно человеку. Если он востребован, то в нем возникает та энергетика, которая готова была угаснуть и умереть вместе с ним. Вот об этом как-то совершенно не думают. А если эта энергетика вспыхнет, туда придёт и молодежь. Вы думаете, что многие наши ребята, накопившие колоссальный опыт и новые знания, работая за рубежом, они там так их оставят? Кто-то оставит, кто-то останется, ничего драматичного в этом нет, наука интернациональна.

Демура: Вы оптимист в этом смысле? Да или нет?

Сильвестров: Я оптимист всё-таки, хочется надеяться на лучшее.

Демура: Я, честно говоря, тоже надеюсь на лучшее. Ну и чтобы резюмировать наш разговор, просто хотелось бы задать вам такой вопрос: вы бы посоветовали своих детей отправлять в вашу школу, в ваш университет?

Сильвестров: Да, безусловно. Один из лучших. И вы знаете, любая школа, обучение в любом учебном заведении – это ещё…

Демура: Круг общения.

Сильвестров: Воздействие детей друг на друга.

Демура: Круг общения.

Сильвестров: Да, это круг общения. Это определенная формируется элита. Элита может быть в разных: может быть в транспорте, может – в авиации, может – в финансах.

Демура: Спасибо большое, Сергей Николаевич. У нас был в гостях Сергей Николаевич Сильвестров, проректор по научному и инновационному развитию Финансового университета при Правительстве России. Хочется пожелать ему успехов в вашем нелегком образовательном труде. А всем остальным – удачи.

Сильвестров: Степан, благодарю вас за интересную беседу.

Демура: Спасибо.

Комментарий: эксперта с ником meronem:

По поводу того, что в РФ сохранились "школы"… И "Научные центры"… Как же… Особенно развеселило про "школы по химии"… Кузница кадров химической промышленности СССР в настоящее время полный банкрот, с долгами под 300 млн. рублей. Чтобы местный ректорат не сняли, идут на всевозможные ухищрения и манипуляции с зарплатой, из-за чего её платят с задержкой в 3-4 месяца. Чуть лучше дела обстоят в университете тонких химических технологий, но тоже не "копенгаген"… Пущино – город-наукоград полу-банкрот, бываю там каждый год, все институты разрушаются, а дети и внуки "романтиков 60-х" – давно оттуда свалили в ЕС, США, Канаду. У меня есть знакомый (талантливый биолог из Пущино), Кирилл, заканчивал ГУ, уехал недавно на постдока в Канаду и возвращаться обратно не собирается. НИИ микробиологии РАН – разруха, уехали все, кто более менее адекватный. НИИ генетики РАН – разруха, НИИ биологии гена РАН – разруха. "Московский горный университет" – ликвидирован, "Московский геологоразведочный" – идёт тем же путём, более менее адекватный и знающий народ оттуда свалил. Недавно общался с руководством Физтеха (МФТИ). Я такого снобизма и высокомерия не видел никогда. У них оказывается сейчас "срочный путинский заказ" немедленно попасть в рейтинг "ТОП-200", иначе , как объяснили "будет катастрофа". Плюс у них крайне низкая входящая академическая мобильность, которую им надо срочно исправлять, так как это сильно влияет на международные рейтинги. Плюс заметил, когда начинаешь рассказывать про немецкие, как образец для ориентира, начинают бить себя в грудь – мол, чего мы не видели у немчуры. Учитывая, что 11 немецких университетов входят в ТОП-200, из них 3 университета в ТОП-50. Плюс по одному-два вуза из Швейцарии и Австрии (Вена, Иннсбрук, Грац, Цюрих). Плюс серьезная проблема с цитированием в международынх журналах социально-гуманитарного и экономического профиля. В общем, вся эта затея с "топами" – это не для российских университетов в их сегодняшнем виде. Другой аспект проблемы – серьезный дефицит адекватных кадров. Работать не с кем.

Источник:  Степан Демура

Перейти на страницу:
 Еще по теме:

© FinNews.ru    
О правилах использования материалов сайта www.finnews.ru смотрите на странице "Информация об авторских правах"

Информационное агентство "Шефа"
Свидетельство о регистрации СМИ: ИА №2-6119 от 4 сентября 2002 года. Выдано Северо-Западным окружным межрегиональным территориальным управлением министерства РФ по делам печати, телерадиовещания средств массовых коммуникаций

ипотека, ипотечный кредит, квартира в кредит, кредит под залог квартиры, кредит под недвижимость, кредит на покупку квартиры, вклады и депозиты, автокредит, автокредитование, автомобили Петербург, автомобиль в кредит, машина в кредит, потребительский кредит, кредиты малый и средний бизнес,

   Ссылки
   
   
Rambler's Top100 Яндекс.Метрика